"Георгий Иванов. Петербургские зимы " - читать интересную книгу автора

перепишет, пожалуй, если суеверный человек. А ведь большинство скорее
суеверные, чем верующие.
- То есть из боязни, что с ними случится несчастье, перепишут?
- Конечно.
- Какая чушь!
Гумилев постучал папиросой по своему черепаховому портсигару.
- Не такая чушь, как ты думаешь. Эти угрозы, поверь, не пустые слова.
- Тогда тебя теперь должно постигнуть несчастье?
- Должно. Несчастье будет на меня за это направлено, я не сомневаюсь.
Не улыбайся, я говорю совершенно серьезно. Кто-то сознательно послал мне
вызов. Я сознательно, как христианин, его принимаю. Я не знаю, откуда
произойдет нападение, каким оружием воспользуется противник, - но уверен в
одном, мое оружие - крест и молитва - сильнее. Поэтому я спокоен.
- Удивительно. То В. и его старикашка, теперь эта молитва, твой
разговор. Какой-то пятнадцатый век! Никогда не думал, что существует
что-нибудь подобное.
- А вот, представь, существует. Можно прожить всю жизнь, ничего об этом
не зная - и это самое лучшее. Но легко, случайно, как ты с ночевкой у В.,
коснуться чего-то, какой-то паутины, протянутой по всему свету, - и ты уже
не свободен, попался, надо тебе сделать какое-то усилие, чтобы выпутаться.
Не сделаешь - можешь пропасть. И, заметь, - до вечера, проведенного у В.,
жил ты и никогда с таким не сталкивался. А столкнулся раз, сейчас же тебе
попадается и этот акафист, и наш разговор, и будет непременно еще
попадаться. Кто-то там тобой уже интересуется. Может быть, мне и прислали
этот листок только для того, чтобы ты его прочел. Или, наоборот, - охота
идет за мной, а ты ни при чем...
- Ты меня пугаешь, - рассмеялся я.
- Не пугайся, дорогой, - пугаться никогда не следует. Но и шутить с
этими вещами не следует тоже. Но бросим этот разговор - хватит. Пойдем,
прогуляемся...


x x x


Падает редкий, крупный снег. Вдоль тротуара бурые сугробы, под ногами
грязь...

...Желтый пар петербургской зимы,
Желтый снег, облипающий плиты...

Впрочем, это уже не зима - середина марта. Еще мерзнут без перчаток
руки, но дышать уже легко - весна.
Над голыми ветками "Прудков" грузно пролетает ворона. Мальчишки на углу
Греческого торгуют папиросами.
- Почем десяток? - Триста. - Хватил!
- Пожалуйте, гражданин, у меня двести. - У него липа, берите у меня -
двести пятьдесят...
...Вонь серной спички, зеленоватый дымок папиросы. И у папиросы,
закуренной в этом теплеющем воздухе, - уже особый, "весенний" вкус.