"Валентин Дмитриевич Иванов. Русь изначальная. Том третий. Исторический роман. Трилогия о начале Руси; №2.3." - читать интересную книгу автора

которого пошёл и корень, и само дерево. Смысл же сохранялся по своей
человеческой естественности. Право старшего идет от необходимой для отца с
матерью заботы о детях, от обязанности старшего в семье занять место отца,
ушедшего из жизни.
Будучи принят в Киеве по естественному праву старшинства, по
очевидной для киевлян способности Ярослава княжить, он не выполнил
обязанности к младшим братьям. Мстиславу Тмутороканскому старший предложил
Муром еще до своей победы над Святополком. Судиславу, сидевшему во Пскове,
пришлось там и остаться. Судислав, человек слабый волей и умом, выражал
свое недовольство в неразумных словах. Мстислав мог принять Муром, но
Мурома было маловато для Тмуторокани.


Тмутороканское княжество лежало в устье, через которое Сурожское море
выливает излишек своих пресноватых вод в соленое Русское море.
Греки, а за ними римляне называли Сурожское море Меотийским болотом.
Не случайно - оно мелководно, вода его в иные годы бывала почти пресной и
к осени зацветала. Впадающие в Сурожское море реки еще совсем недавно были
богаче водой, на большей части своего протяжения были закрыты лесами, сток
воды обладал постоянством, пища для рыбы сносилась в изобилии, а лучших
нерестилищ, чем сурожские реки-притоки, не бывало нигде.
Болото болотом, но берега Сурожского моря, изобильного отличной
рыбой, были подобьем земли, которую бог обещал иудеям, чтобы вывести их из
Египта.
Пусть солнце выжжет степь, пусть засуха и мор покончат с домашним
скотом, птицей, диким зверем - Сурожское море прокормит. Без всякой снасти
с берега шестилетний ребенок на один крючок за утро наловит рыбы, которой
хватит на большую семью.
Пролив назывался Боспором - Босфором Киммерийским. В узком месте его
ширина была меньше трех верст, к Русскому морю он расширялся верст до
пятнадцати - двадцати. Скалы и подводные камни слеплены из древних раковин
и облеплены живыми вкусными мидиями. Мидии висят, удерживаясь волокнами,
из которых некогда делали ткань, знаменитый виссон; они неимоверно
плодливы: не соберешь, не выберешь. Сбор легок, старик со старухой
наполняют мешок за мешком, только успевай увозить.
Дон и Кубань вступают в Сурожское море медленным током через
разветвленные рукава, с низкими намывными островами, с мелями. Здесь
тростниковые чащи, в которых неосторожному легко заблудиться и погибнуть,
пешком ли, на лодке ли рискнув забраться поглубже, не зная дороги и не
оставив примет для возвращенья. Круглый год камыши кишат водолюбивой дикой
птицей, которая при всем своем множестве не в силах выесть бесчисленные
личинки насекомых и повредить водяным растеньям.
Ядовитых или вредных рыб нет, но здешние жители в рыбе разборчивы.
Настоящей добычей считают белугу, осетра, однобокую камбалу с колючими
шипами, крупного белотелого лобана. Прочих называют: бель, разнорыбица.
Названий наберется больше двух сотен, ценят десятка три. Для местных
рыбаков, вопреки пословице, поиск лучшего не вредит хорошему. Впрок рыбу
вялят, солят, коптят. Соль своя, под рукой.
Ниже узкого горла пролив сразу расширяется, течение, слабея, отходит
то к правому берегу, то к левому, размешивая мутные пресноватые сурожские