"С.Иванов. Дом без родителей" - читать интересную книгу автора

серьезный разговор. И я всякий раз внимательно слушаю. А сегодня она вдруг
решила объясниться:
- Вы уж извините, Сергей Иванович... Как-то так вышло... Поговорить-то
не с кем... Только вот с вами...
Она смотрит на меня с напряжением, с опаской. Словно боится, что
прерву. Убедившись в моем терпении и внимании, продолжает:
- Вы уже почувствовали, я из простых. Мать и отец - крестьяне.
Педагогики той, которую когда-то учила и зачеты сдавала, не помню. Какая в
моем возрасте педагогическая теория... Лишь бы день прошел... Но мысли,
конечно, копятся. Не запретишь им там шевелиться... Тем более теперь, когда
такое в стране оживление...
Она машинальным жестом поправляет свои золоченые очки, свои седые
волосы. И я думаю, что облик ее - в противоречии с ее словами. Выглядит она
интеллигентной и не "простой"...
- Воспрянула я на старости лет, Сергей Иванович... И некому высказать
себя. С мужем разошлась. У дочки свои интересы. А тут, в детдоме...
Директорские девчонки не станут слушать - от гордыни пропадают. Сверстники
мои - "старички" - в текучке по уши, на раздумья не хотят отвлекаться.
Вроде бы все разрешено, все можно обдумать и выговорить. Распирает меня эта
свобода. Вы терпеливый, вам и слушать меня, пока не надоем...
Она улыбается, воплощенная доброта и доверчивость. Она чувствует, что
симпатична мне...

Ежедневно появляется первоклассница, тощенькая, жалкая, с застывшим на
лице испугом, и жалуется, что у нее живот болит. Показал ее хирургу,
обследовал - обнаружили глисты. Лечил ее, но она все ходит и ходит. Ее
визиты превратились в обязательный ежедневный ритуал.
- Ну что, голубонька, все то же?..
Я ее привлекаю к себе, глажу по голове. Она кивает и жалобно смотрит
на меня. Утешаю девочку, уверяю, что все пройдет, и она тихо уходит. Мне
кажется, что живот ее сейчас не беспокоит. И приходит она не за таблетками,
а за этими самыми утешениями...
Окриков детям достается немало, а вот ласки, доброты явно не хватает.
Взрослые застегнуты на все пуговицы.
Некоторые ребята тянутся ко мне, и с ними чувствую себя совершенно
свободным, раскованным, не обремененным никакими целями и задачами
воспитания. Расправляю воротнички, вытираю носы, приглаживаю лохматые
волосы, стыжу за незастегнутые пуговицы, то есть делаю самые
незамысловатые, самые элементарные домашние дела. И это, видимо, их
притягивает, как-то согревает души...
Не хочу сказать, что воспитатели намеренно сухи с ребятами, - упаси
боже! Но они если и приласкают - так "воспитуя", со сверхзадачей...

- Ваша правда - мы, воспитатели, самые несвободные люди! - сказала
Зинаида Никитична, когда привела своих осматриваться на педикулез и я ей
высказал свои мысли. - Мы самые зажатые, нам ли думать о творчестве. Пишем
бесконечные планы, бесконечные конспекты, бесконечные объяснения. Так
поставлено... По молодости-то все пытаются бунтовать, хотят изменить
что-то. И... упираются в стену. Многие уходят из школы, как только эту
стену чувствуют. Скажу даже так: самые талантливые уходят. Остаются те, кто