"Виктор Иванов. Звездная атака " - читать интересную книгу автора

нам предстояло командовать.
На палубах выстроились команды. Многих из нас матросы помнили еще
мичманами. С трепетным волнением и гордостью взошел я вслед за командиром
звена на свой небольшой корабль. Помощник командира мичман Скорин подал
команду "Смирно". Матросы рассматривали меня с любопытством. В их взглядах
читалось: "Посмотрим, товарищ лейтенант, как покажете себя в море". Командир
звена, улыбнувшись, сказал:
- Представляю вам, товарищи, нового командира лейтенанта Иванова
Виктора Петровича, выпускника училища имени Фрунзе. Желаю плавать с ним так
же уверенно, как с прежним командиром. Более подробно он сам о себе
расскажет. Ну, Виктор Петрович, - сказал, обращаясь ко мне, старший
лейтенант Беланов, - как говорится, семь футов под килем. - И тихо
добавил: - Ни пуха!
Мысленно я послал Беланова к черту и четко подал команду "Смирно".
После его ухода пригласил экипаж в носовой кубрик. Коротко рассказал о себе,
затем познакомился с каждым членом команды. И боцман старшина 1-й статьи
Жук, и командир отделения радистов старшина 2-й статьи Белоусов, и
радиометрист старший матрос Костя Пинчук, и торпедист Слава Гришин - все мне
очень понравились. Но особое уважение сразу вызвал старшина
электромеханической группы, или, как говорят на больших кораблях, командир
БЧ-V, мичман Павлов Александр Иванович, спокойный, уверенный в себе человек.
Еще в штабе офицеры говорили, что мне с механиком повезло.
- С Павловым ты будешь чувствовать себя в море, как у Христа за
пазухой. Никогда не подведет. С полуслова командира понимает.
Еще на стажировке я узнал, что такое хороший механик. Во время движения
мощные дизеля гремят так, что слов не слышно. Тут надо понимать друг друга
не с полуслова - с полужеста: команды на увеличение или замедление хода
командир отдает именно жестами. Оба находятся в боевой рубке: командир в
походе стоит у руля, а механик сидит справа, манипулируя рукоятками газа.
Если надо прибавить катеру несколько оборотов, командир похлопывает механика
по плечу или объясняет на пальцах. Ошибки здесь быть не должно. Катера
атакуют в строю, и нельзя одному из них вырваться вперед или отстать. От
взаимопонимания между командиром и механиком зависит успех атаки.
С помощником мне тоже повезло. Мичман Скорин был из сверхсрочников,
прекрасно знал штурманское дело и умело вел на корабле все сложное
хозяйство. Словом, вступление в должность и в офицерскую семью особых хлопот
не доставило. К службе я, как и мои товарищи, был подготовлен еще в училище.
Там, на занятиях в классах и лабораториях, в морских походах на летней
практике, на стажировке, нас целеустремленно вели к командирскому мостику.
После первого и второго курсов мы хорошо освоились с разнообразной
матросской работой, со штурманским делом. После третьего курса проходили
корабельную практику по избранной специальности, после четвертого -
стажировались в должности офицеров.
Отношения на катере с экипажем складывались у меня хорошие. Правда, не
обошлось без стычек с боцманом Жуком. И не по вопросам боевой подготовки, а
по хозяйственным. При всех положительных чертах была у него одна страсть:
тащить на катер все, что подвернется под руку. Как-то увидел я боцмана
согнувшимся под тяжестью многопудового якоря.
- Куда вы, Жук, тащите эту железяку? - спросил я, к интересом
рассматривая ржавый якорь.