"Егор Иванов (Игорь Елисеевич Синицын). Честь и долг (Трилогия "Вместе с Россией", Книга 3)" - читать интересную книгу автора

своими собственными руками..."
Пессимистические размышления Михаила Васильевича прервал стук в дверь.
Жандарм из охраны наштаверха доложил, что кабинет готов.
"Заболтался я с вами, - вздохнул генерал-адъютант и пошел к себе со
словами: - Надо работать..."
А Пустовойтенко сгоряча выдал мне секрет начальника: "Вы думаете, он
будет сейчас работать? Нет, после таких бесед у Михаила Васильевича всегда
одно только желание: помолиться". Я подумал тогда, что Алексеев, наверное,
не раз уже вел такие горькие беседы со своим ближайшим сотрудником... А
может быть, и не только с ним одним!
Слушая этот искренний рассказ коллеги о настроениях начальника штаба
верховного главнокомандующего, Алексей вспомнил о еще большем фатализме
царя. С горьким чувством подумал он и о том, что в странные руки вручил бог
судьбу самодержавия и России. Бог - ведущий страну к революции?!
На этом разговор по душам кончился. Ординарец доложил, что вернулся
генерал-квартирмейстер и просит гостя, если он еще не устал, зайти к нему.
Алексей покинул разбитого печалью Базарова и перешел на другую сторону
коридора, где помещались кабинет и личная комната Пустовойтенко.
Простота Алексеева и всего штаба наложила отпечаток и на его ближайшего
сотрудника. В рабочей комнате Михаила Саввича, которого Соколов до того
совсем не знал, не было никакой обстановки. Лишь на столах разложено
множество карт. Когда открывалась дверь, пропуская Пустовойтенко из его
спальни в кабинет, Алексей успел заметить, что и там стояла только железная
походная кровать, три чемодана подле нее и на стене прибит небольшой
деревенский рукомойник.
Михаил Саввич оказался еще молодым, маленьким и аккуратным генералом, с
великолепно подстриженными и расчесанными бакенбардами. Серебряные погоны и
аксельбанты его блестели матовым блеском. Водянистые глаза не смотрели прямо
на гостя, а мимо него - в пространство.
Встретил Алексея Пустовойтенко сухо и неприветливо. Монотонным голосом
поприветствовал, дождался ответного приветствия и, усадив посетителя на
какой-то венский стул, оказавшийся под свисающими со стола листами
десятиверстных карт, уныло стал излагать программу на завтрашний день.
Дворцовому коменданту уже доложено, что полковник Соколов прибыл в Могилев и
теперь надо ждать, пригласят ли его на царский завтрак или обед, или царь
его примет в кабинете в губернаторском доме. Передал и желание Алексеева
увидеть своего старого сослуживца завтра, после доклада государю. Разговора,
кроме служебного общения, явно не получилось, и Алексей откланялся.


2. Лондон, ноябрь 1916 года

Кэтти Уайлс было жалко расставаться с милым Лондоном. Хотя она и была
лишена сентиментальности, но всегда тосковала по родному городу. Особенно
когда покидала его надолго. Отпуск, предоставленный ей Сикрет интеллидженс
сервис после успешно завершенной работы в Париже, подошел к концу. Кэтти
улыбнулась воспоминаниям: Париж есть Париж. Даже в военное время.
Очаровательные мужчины, теряющие голову от секса и красивых слов,
полулегальные роскошные рестораны для богатых людей, театры и балет, от
которого она всегда была без ума. Париж остался законодателем мод. И теперь,