"Борис Иванов. Законы исчезновения (Хроники XXXIII миров #8)" - читать интересную книгу автора

На этом месте истории в нее и вхожу я... Меня пригласили в дом
Рядовых, чтобы вытянуть мальчика из глубочайшей психической комы. И я, а
точнее - я и старый добрый набор лекарственных средств с делом справились.
Только вот то, что стало происходить дальше, вовсе не успокаивало. У Руса
появился брат.
Травмированное чем-то - но чем? - его воображение неожиданно породило
невообразимо странный фантом: брата по имени Эл. Эл был близнецом Руса. Они
родились и росли вместе в семье Рядовых. Подсознание Руса начисто вытеснило
из его памяти начало его жизни, то, что было до его усыновления. Теперь Рус
был твердо уверен, что он - настоящий сын Алексея и Маргариты Рядовых. Он
создан в своем воображении никогда не существовавший мир своего детства. И
все в этом мире было связано с братом. Братом, с которым он в один осенний
день отправился гулять на побережье. А вернулся - один.
Я много видел всякого за время своей работы, но такого детально
разработанного, многопланового случая самовнушения ни разу не встречал.
Мальчик был настолько уверен, что на самом деле лишился реально
существовавшего брата, что - признаюсь честно - заразил этой своей
уверенностью и меня. Я никогда не признавался ни ему, ни его приемным
родителям в тех - совершенно лишенных логики - сомнениях, что охватывали
мою душу. Сам не зная, что я, собственно, хочу узнать, я поднял и
внимательнейшим образом просмотрел все материалы, связанные с судьбой
Сергея Рядова, того его брата, о существовании которого он не знал и знать
не мог.
А потом я сделал запрос в интернат, из которого пришел в дом Рядовых
воспитанник Руслан. То было не так уж глупо - ведь если откуда-то и пришел
в жизнь Руса этот его "виртуальный" брат, так вернее всего - из его
реальной, настоящей жизни. Той жизни, которую что-то б его подсознании
решило намертво перечеркнуть, запереть где-то в темном пыльном тайнике
души, ключ от которого был выброшен неведомо куда. Разумеется, я
внимательнейшим образом изучил и то досье, что Комиссия по усыновлению
предоставила семье Рядовых. Оно было хорошо известно мне, я знакомился с
ним - на правах семейного врача Рядовых - еще тогда, когда о беде не было и
речи... Помню, что меня тогда чуть удивило - на долю минуты, не более - имя
"закрепленного педагога", подписавшего рекомендацию к усыновлению Руслана
Манцева (его биологическими родителями были Светлана и Леонид Манцевы,
погибшие при аварии рейса Альтаир-Система). "Закрепленного педагога" звали
Алан Доржиев, и известен он мне был совсем в ином качестве. Теперь я снова
вспомнил о нем.
Мне пришлось сделать отдельный запрос, касающийся этого моего старого
знакомого, для чего потребовался специальный допуск. К счастью, допуск
этого уровня у меня есть - как-никак я чуть ли не старейший член Постоянной
Комиссии Парламента по контролю над биомедицинскими разработками. Да, это
оказался именно тот Алан Доржиев, с которым мне пришлось познакомиться,
когда я консультировал следствие по одному весьма запутанному делу с
довольно долгой предысторией.
Никогда прежде, до истории с усыновлением Руслана, он не выступал ни в
роли "закрепленного педагога", ни в роли рекомендующего лица в вопросах
усыновления. Я позвонил в секретариат Контрольного Комитета (полковник Алан
Доржиев проходил именно по этому ведомству в те времена, когда я знал его)
и попросил о встрече с Доржиевым. Ждать ответа мне пришлось не одну неделю.