"Борис Иванов. Ночь пса (Повесть)" - читать интересную книгу автора

вечного - как он думал - упокоения своей мечты о ферме
"призраков" небольшой холмик и означил его одним из запасенных в
"Прокате" временных надгробий. После чего, в одиночестве,
мрачный, как черт с похмелья, убыл на побережье последним
экспрессом, и словом не обмолвившись о происшедшем со своим
единственным другом и компаньоном.
Вернувшись этим утром, он, прежде чем отпереть двери своего
оффиса, неспеша прошел к платану, чтобы еще раз бросить взгляд на
могилу своих надежд, и обнаружил ее пустой и разверстой. Волосы
зашевелились у него на голове: нет, это не было делом рук
человеческих - разбросанная земля не хранила следов заступа.
Ч-ь-и - т-о л-а-п-ы разгребли ее. Снаружи или и-з-н-у-т-р-и?!!
Мысль о банальном воровстве недешевой тушки он отверг сразу:
никто не знал о том, что "призрак" сдох. Никто не знал, что он
похоронен. Дело было без свидетелей. Посидев немного у стойки и
опрокинув пару рюмок местного коньяку, Адельберто, движимый
каким-то смутным предчувствием, прошел на склад - просто так.
Вид "Отца Гамлета", покоящегося на родной подстилке, с немым
укором в глазах, потряс Мепистоппеля до глубины души. Всю жизнь
он подозревал, догадывался о том, что мир, окружающий его, -
всего лишь декорация, ширма, за которой правит бал
п-о-т-у-с-т-о-р-о-н-н-е-е, всю жизнь предчуствовал, что ему
суждено столкнуться с э-т-и-м... И - вот!...
Подволакивая ноги, Адельберто Фюнф прошел на свое привычное
место пребывания, обвел окружающие его пыльные атрибуты свадеб,
похорон и крещений диковатым взглядом и выглушил оставшийся
коньяк прямо "из горла". Это помогло. По крайней мере, к нему
вернулась способность говорить - как раз к тому моменту, когда
его бестолковый компаньон счел возможным вернуться на рабочее
место.
К тому моменту, когда Адельберто окончил свой рассказ,
подкреплявшийся совместным употреблением содержимого второй или
третьей бутыли сравнительно дешевой гадости, у Тони от попыток
удержаться от смеха начались спазмы.
"Нет, нельзя рассказывать ему, как все получилось на самом
деле, - сказал он себе. - Он меня изуродует. И будет прав.
Садизм какой-то получился. Утонченное издевательство над
человеком..."
Бинки осуждающе поглядел на него и принялся грызть ножку
стула.
- Однако хрен редьки не слаще, - выдавил из себя наконец
Счастливчик. - Историю эту ты не продашь журналистам - только,
если сам сверху приплатишь. На том свете, или на этом - но мы в
заднице. В смысле долгов. Что, черт возьми, делать? Остается одно
- уголовщина. Надо брать банк. Где-нибудь в провинции...
- У-у... - сказал Адельберто очень уверенно. - У м-ме...
У м-меня есть план.
Он глянул на Тони со значением.
- Н-но - тс-с-с-с!!! - Он поднял палец к губам. - А
с-сейчас пойдем и г-глянем на НЕГО в п-последний раз...