"Борис Иванов. Ночь пса (Повесть)" - читать интересную книгу автора

себя Адельберто мог запросто. Но его планы шли дальше, гораздо
дальше. "Призраки" на некоторое время стали его коньком. Хобби,
перераставшим в манию. Он собрал в памяти своего компьютера и в
трех засаленных тетрадях все - достоверные и нет - россказни об
этом виде. Вооружившись этим знанием, написал лучшему знатоку
фауны Шарады - Климу Аркадьеву. Адельберто одолевала
дерзновенная мечта - принудить своего "призрака" к размножению.
Основать ферму.
Академик Аркадьев охотно откликнулся и прислал Адельберто
обстоятельное - сотни на две килобайт - письмо, в котором
подробно пересказывал все уже известное Мепистоппелю о
"призраках" и кое-что неизвестное, но и ненужное. В заключение,
почтенный экзозоолог с прискорбием сообщал, что способ
размножения "призраков" для науки все еще темен и заранее
благодарил за любую информацию по этому вопросу, буде таковая у
господина Фюнфа найдется. Известно, правда, что на
репродукционный период "призраки", не различающиеся между собой
по полу, мигрируют в глубинные районы континента Мааса, что на
Шараде, где питаются, очевидно, только иглами единственного
произрастающего там вида растений - псевдососны Мураямы.
Возможно, заключал академик, что именно смена рациона и
провоцирует организм "призраков" на что-то подобное почкованию.
Про почкование ученый писал с осторожностью - только на том
основании, что признаков полового процесса или беременности у
известных науки "призраков" не наблюдается.
На покупку хвои сосны Мураямы Адельберто ухлопал последние
из полученных под залог "Проката" деньги. Первую порцию синеватых
игл он засыпал в кормушку "Отца Гамлета" - как он окрестил
потенциального основателя рода ручных "призраков" - как раз
перед позавчерашним разговором с Тони. В середине дня он, не
удержавшись, рискуя опоздать на Терминал, зашел в "Прокат", чтобы
посмотреть "как он там" и обнаружил, что зверек мучается животом.
Все знания Адельберто о редком животном не помогли ему облегчить
участи несчастного выходца из ледяных пустынь далекой планеты.
Помаявшись еще часов шесть, он понимающе улыбнулся Мепистоппелю и
испустил дух. Горю Адельберто не было предела. Профессору
Аркадьеву, верно, сильно икалось в тот день. Равно, как и
шельме-китайцу, продавшему проклятую хвою Адельберто. Конечно и
за шкурку "призрака" - тем более за его чучелко - любители
заплатили бы немало. Но не столько, чтобы Мепистоппелю удалось
расплатиться с долгами. К тому же Адельберто настолько сдружился
с "Отцом" - тот и впрямь был мил, умен и привязчив - что сама
мысль о том, чтобы извлечь выгоду из его бренной тушки, была для
него кощунственна - все равно, что набить чучело из любимого
дедушки. Он подержал в руках почти невесомое тельце, запер
опустевшую клетку и направился к установленному в подвале
мусоросжигателю. Постояв перед мрачного вида агрегатом, он
передумал и решил по-христиански предать "призрака" земле - так
дети хоронят любимую канарейку. Вооружившись заступом, он
соорудил во дворе "Проката", под большим платаном, над местом