"Юрий Иваниченко. Ответная реакция" - читать интересную книгу автора

С этими мыслями Толя уселся поудобнее, сказал сменному диспетчеру:
"Начнем" и врубил селектор.
Оповестил дежурных о начале оперативных переключений. Включил
телемеханику. Затем, когда сети перестроились для пропуска дополнительной
мощности, позвонил на ЦДП и попросил дать напряжение.
Еще раз связался с Мирзоевым - там все оказалось готово.
На мнемосхеме загорелась зеленая лампочка, и одновременно качнулись
стрелки приборов.
Покатилась, полетела работа - любимая привычная работа, едва ли не самое
лучшее, что есть на свете; жаль только, что и она обязательно
заканчивается...
Поворот тумблера - и пушечно бахнули приводы воздушных выключателей,
вязко, с оттяжкой пророкотало в серебристых цистернах масляников, потянули
тяжкую ровную ноту рогатые ребристые туши трансформаторов, чуть замедлил
свое почти беззвучное стремительное вращение многотонный медножильный
ротор синхронного компенсатора, и затеплились еле видимые свечечки тлеющих
разрядов на изгибах шинопроводов.
Ощущение своей умелости и власти над целой системой искусно сочлененных
металлов, пластиков, керамики, над мощным потоком электрической энергии
отодвинуло на какое-то время все сомнения и тревоги.
Стрелки часов сомкнулись.
Хан тремя легкими, уверенными движениями рук тронул переключатели - подал
энергию на мирзоевскую установку. И почувствовал почти физически, как
напряглась система, прокачивая огромную мощность. Будто слитый со всем,
что замыкалось на диспетчерском пульте и высвечивалось на мнемосхеме, он
ощущал: по жилам и вдоль позвоночника текут, пульсируя, электрические
потоки, почти такие же мощные, как те, которыми он управлял в давние
счастливые дни диспетчерства в большой энергосистеме; и гудит
трансформаторная сталь сердца, подпирает оседающее плечо упругая мощь
синхронника, и слабенько зудят замершие в готовности резервные фидера...
Шла уже восьмая минута из двенадцати, минимума, затребованного Мирзоевым,
когда Толя почувствовал...
...как жила лопнула - отключилась Восточная линия. Десять мегаватт
дополнительной нагрузки повисли на единственной линии, оставшейся на этом
плече, на глубоком вводе и транзите через Шаймерген.
И в то же мгновение, когда зажглась тревожная лампочка на схеме, когда
заплясали стрелки приборов и заверещал сигнал перегрузки, здание РЭС
содрогнулось. Какой-то тяжкий гул, шевеление каких-то гигантских масс
всколыхнуло ночь.
Зазвенели плафоны, брякнули приборы, сваленные в шкафу.
Содрогнулись-тренькнули стекла, заплясала вода в графине. А во дворе, на
автомобильной площадке, прямо под окном диспетчерской, в полном безветрии
мерно закачался незакрепленный крюк автокрана.
- Землетрясение! - вскочил диспетчер и, не дожидаясь команды, вызвал ЦДП.
Пока он докладывал о землетрясении и отказе Восточной линии, Хан очень
быстро и холодно считал варианты.
Единственная линия не "прокачивала" всю мощность, секунды оставались до
перенапряжения и, следовательно, срабатывания аварийной автоматики. А
когда она сработает, то, независимо от воли Хана, система развалится на
несколько ручейков, питающих некоторых ответственных потребителей, причем