"Анатолий Иванов. Алкины песни" - читать интересную книгу автора

лесом. Лежит на бричке с травой Алка Уралова, а он сам правит лошадьми. Но
не он везет Алку, а она увозит его куда-то... И нет сил, чтобы спрыгнуть с
брички, остановить лошадей... А где-то там, позади, стоит Любка и с тяжелым
укором смотрит им вслед. Из-за Любкиной спины испуганно выглядывают детишки,
крепко вцепившись ручонками в ее юбку. Ничего-то они не понимают, не знают
еще, какое горе постигло их...
Очнулся Сергей от чьего-то ласкового прикосновения, вздрогнул.
- Сережа...
- Чего тебе, Люба?
- Давай поговорим...
- Давай, - тяжело вздохнул Сергей. Потом повернулся и обнял жену. Она
прижалась к его груди и опять тихо заплакала.
- Зачем ты, Люба?
- Хорошо так... Легче.
Черные, точно облитые тушью, деревья еще дышали дневным зноем. Но из
глубины сада уже тянул освежающий ветерок.
Оба долго молчали. Наконец Люба осторожно произнесла:
- Мы так хорошо жили, Сережа...
Сергей не отвечал, медленно поглаживая ее плечо.
- Наша семья была самой счастливой в Черемшанке, - продолжала Люба. - Я
так думала...
Люба молчала, надеясь, что он заговорит, откликнется.
- Сереженька, что с гобой?
- Не знаю. Люба, - грустно проговорил Сергей. И хотя Люба уловила в его
словах подтверждение тех слухов, в которые не верила, или убеждала себя, что
не верит, она почувствовала облегчение: в голосе мужа звучала искренность,
обещавшая семье прежний мир и радость. И уже смелее Люба произнесла:
- А я знаю - Алка Уралова...
Сергей молча улыбнулся в темноте, и Люба догадалась об этом.
- Ты чему улыбаешься?..
- Так. Смешно бывает в жизни. Я ведь чуть на свиданье к ней не ушел
сегодня...
- Сережа! - невольно вырвалось у Любы.
- Ничего, Любка. Разве я виноват? Пройдет все...
Сергей провел рукой по волосам Любы и вдруг ощутил, как на виске жены
под его пальцами бьется живая маленькая жилка.
А в это время за Касьяновой падью, там, где весной жег костер Сергей
Хопров, медленно ходила взад-вперед по небольшой полянке Алка Уралова. Потом
опустилась на землю, обхватила руками колени и так застыла...
Неслись из леса ночные звуки. Где-то в черной чащобе жутко кричали
совы; печально плакала за лесом в болоте выпь. Но Алка Уралова ничего не
слышала.

Где синеют в траве васильки...

тихо и печально пропела она. Помолчав, начала снова:

Где недавно горели костры,
А теперь стынет только зола...