"Всеволод Иванов. Партизаны" - читать интересную книгу автора

Внутри, на душе кишело, как клубок белых червей, что-то непонятное и
страшное. Малишевский вспомнил - сибиряки не любят ни разговаривать, ни
петь, и ему стало еще тоскливее.
- Ты гипнотизер, - сказал он, подходя к Горбулину.
Горбулин потянулся к нему ухом:
- Не слышу.
Кобелев-Малишевский повторил:
- Гипнотизер ты.
Горбулин завыл еще протяжнее:
- У-у-у-о-о....о-о-о...
Собаки, с красными остекляневшими глазами, вторили:
- У-у-у-о-о...
Кубдя с размаху вылил ведро воды в костер. Огонь зашипел, пошел белый
пар - словно в средину желтого костра опустился туман.
Малишевский пошел прочь от костра.


IV

Амбары рубили позади пригон, где начинался лес и камень. По бокам
сосны, а сзади серые, сырые на вид, камни. Дальше шли горы, - если влезть на
сосну, увидишь белые зубы белков. Прямо упирались в глаза пригоны, за ними
монастырские колокольни с куполами, похожими на приглаженные ребячьи
головки; чистые строения. Спали плотники в избе, срубленной недавно, рядом с
пригонами. По вечерам неослабным говором - мерно и жутко отдававшимся в
горах - били в колокол. Плотники в это время играли в карты в "двадцать
одно".
Емолин у работы был совсем другой, чем в селе. И строже, и как-то у
места. Ходил быстро, длинный, как сосна, в рыжем зипуне и, спешно перебирая
тонкими, словно бумага, губами, вкрадчиво и строго поторапливал:
- Вы живее, вопленики!..
Отвечать ему не желали, только Беспалых это нудило:
- Иди ты подале, кила трехъярусная!..
Емолин опалял постройку взглядом и смолкал, а через минуту, словно в
недуге, опять говорил:
- Пошевеливай мясом!..
Рубили углы амбара в лапу: бревна без выпуска концов, как тесовые
ящики. Так хоть дерево бережется, но в избе холодней. Кубдя настоял, чтоб
хоть наставляли стык бревна-в зуб: конец на конец, стесав оба накось и
запустив один в другой уступом.
- Эх, рубители! - вскрикивал Кубдя.
Гнулись в единых взмахах мокрые спины. Под один гуд тесались бревна.
Звенели дрожью, отсвечивая на солнце, большие, похожие на играющих рыб,
топоры. Бледно-желтые смолисто пахнущие щепы летали в воздухе, как птицы.
Емолин ходил вокруг, неизъяснимо улыбался и говорил сказками:
- Столяры да плотники от бога прокляты; за то их прокляли, что много
лесу перевели.
Натирая "нитку" мелом, Беспалых отвечал:
- Кабы не клин, да не мох, так бы и плотник издох!.. Уйди, человечий
наструг, зашибу!..