"Всеволод Иванов. Когда я был факиром" - читать интересную книгу автора

- Болит? - спросил Пудожгорский, пересчитывавший кассу.
- Не очень.
- Привычка. У меня тоже... Ишь негодяи, трехрублевку фальшивую
подсунули. Мне жена говорила, рожать тоже страшно больно.
Он посмотрел поверх моей головы.
Позже, когда Пудожгорский отсчитал мне за выступление, в уборную пришел
доктор Воскресенский: у него было всезнающее лысое лицо, он был членом
общества любителей мироведения и очень интересовался Сатурном.
- Ну, конечно, вы извините меня, - сказал он, - я же думал-вы наркоман,
и отказался дать вам рецепт на кокаин. Смотрю на ваше страдающее лицо и
ругаю сам себя: кокаин умиротворяет боль, а вы работаете без кокаина.
- Никакой боли у меня не было, - оказал я, выпивая третий стакан воды,
вам везде кажется боль. А дело в самогипнозе. Кокаин же мне нужен был для
дизенфекции стали. Впрочем, я его достал и без вас...
- В нашем городе все можно достать, - ответил доктор с уверенностью. Я
вам про историю с Сатурном не рассказывал?.. Как мы без трубы...
- Мне некогда, - сказал я, натирая незаметно под шалью грудь йодом, -
но все-таки расскажите.
Всезнающий доктор сел рядом и полтора часа рассказывал мне о Сатурне.
Пудожгорский написал афишу о следующем представлении: "Масса новых номеров
всемирно известного факира и дервиша..." Мне нужно было попросить у доктора
рецепт на кокаин, но я ненавидел его всезнающую физиономию, его
гуттаперчевый воротничок и длинный ноготь на мизинце; я знал, что ничего не
скажу ему, и опять стальные иголки, не обезвреженные кокаином, вопьются в
мое тело...
И я мечтал вместе с ним, что хорошо бы побывать в Пулковской
обсерватории...
Наконец доктор Воскресенский убедился, насколько он умнее меня. Ему
скучно стало разговаривать со мной.
Деревянные перила крыльца, мохнатые и пахнущие сыростью, последний раз
затряслись от удара ладоней самоуверенного доктора. Пахнущий вином и ветром
лист прилип к моему виску.
А я знал, что у ворот меня поджидает Евсей. Под тусклым фонарем я мог
рассмотреть обрызганные грязью полы его подрясника. Он успел уже
переодеться - должно быть, в монашеском одеянии ему было веселее.
- Я тебя понимаю, - схватив меня горячей рукой, выговорил Евсей. - Я
тебя насквозь, как топор, понимаю. Я тебе раны-то смазать, может,
деревянного масла принесу. Ты, брат... кабы ты в бога верил, ты бы апостолом
по крайней мере был. Я тебе в глаза смотрел, - не сатанинские у тебя
глаза... Смотрю- и думаю: тошная наша жизнь, пыльная. И скучно мне стало,
парень... Раны твои смазать целительного масла принесу...
Масло я его не взял, а довелось Евсею оставить в моих руках свою душу.
Был он сначала плотником по постройке нашего компанейского балагана на
Славгородокой ярмарке, а на Кулунду он поехал клоуном, в долине Рок-Сая был
джигитом и сватом, и веселую историю его женитьбы, случившуюся на
Семиреченском тракте, я расскажу позже.

Оглавление

- Вс. Иванов . Когда я был факиром