"Всеволод Иванов. Агасфер" - читать интересную книгу автора

что имел!" Я, разумеется, как всегда, преувеличивал. Отдано не все, раз я в
состоянии бороться и думать, - однако отдано много. А как же иначе? Что я
мог сделать? Должен же я узнать - чем и как вооружен мой враг? И в конце
концов что такое моя жизнь, если враг всего человечества - побежден и
ползает у моих ног?
Лишь бы не сплошать, лишь бы не промахнуться, Илья Ильич!
Я твердо знал, что не промахнусь. У меня есть средство для достижения
цели. Неопровержимо, что он должен отвечать на мои вопросы о его смерти.
Почему должен? А потому, что тысячу лет назад мои свободолюбивые предки -
скифы признавали только двух богов: меч, защищающий нашу свободу, и -
золотое яйцо, символ нашей жизни и творчества. Этим священным мечом они
пронзали зло, и хотя не убили его совсем, хотя и зло осталось, но ведь
остались и потомки, которые тоже могут держать меч! Ибо меч свободы на моей
земле, и когда я с моей земли спрашиваю врага и он видит в моих глазах
отблеск стали бессмертного меча моей родины, он, дрожа от злобного испуга,
должен отвечать мне.
- Адрес вашей смерти, - спросил я, - Толстопальцево?
Он молчал, не отрывая глаз от Клавы. Какой там меч, какие скифы, какое
там золотое яйцо! Любовь владеет и повелевает миром, а все остальное -
шовинистическая болтовня и умственное ничтожество. Именно любовь, а не меч и
золотое яйцо ведут нас в Толстопальцево!
- Толстопальцево?
Растопырив пальцы и поводя ими перед лицом Агасфера, я повторил свой
вопрос. Мне было нелегко. Даже мои пальцы, казалось, натыкались на колючие
взоры моего посетителя, а про сердце и говорить нечего. Мне все думалось,
что я вот-вот сорвусь, как срывается напряжение, когда свернешь нарез винта.
Хмелем кружилась голова, во рту был дикий, острый вкус:
- Агасфер! Вы что, думали смести меня метелкой, как сметают пыль со
стола? Вы думали, что вся моя жизнь уже в ваших руках, Агасфер? Нет! Нет!
Пусть вы взяли половину моей жизни, пусть даже три четверти, девять десятых,
а все же ваша жизнь вот где...
И, почти дотрагиваясь до его, от волнения покрытой, словно мелкими и
серыми чешуйками <руки>, я раскрыл емкую мою руку.
- А вы куда? - по-прежнему пристально глядя в лицо Клавы, спросил он.
- В Толстопальцево.
- А вы? - крикнул я ему.
- В Толстопальцево, - ответил он.
- Так поехали же!
Он послушно выпрямился и, огромный, сероволосый, поднялся надо мной с
такой покорностью, что у меня, перед моим собственным могуществом, захватило
дух. Я пролепетал:
- Указывайте путь!
Кассирша Киевской пригородной выбросила нам три билета шестой зоны. Я
взял твердые темно-желтые квадратики.

* * *

Он сидел на скамейке против меня, опустив круглую голову и зажав руки
между колен. В вагоне сильно курили, проходили певцы, пренебрежительно
ставившие гармошку на колено и рассыпавшиеся фальшивыми звуками; слепой