"Всеволод Иванов. Агасфер" - читать интересную книгу автора

* * *

Я предложил Клаве чаю. Она отказалась. Собственно, мне ей нечего было
предлагать. Чаю у меня не было уже несколько месяцев. Иногда я ездил к своим
знакомым в Толстопальцево, собирая там в лесу листья брусники. Я утверждал,
что настой из брусники очень тонизирует, гораздо больше, чем настой чая.
Вряд ли знакомые верили мне. Они спекулянты, у них водится чай, сахар и даже
печенье. Они, по-видимому, считают меня за сыщика, из тех, которые
голодают, - есть и такие, - и которых можно подкупить продовольствием. Они
усердно угощают меня. Мне стыдно, - какой я сыщик! - по я не отказываюсь от
еды и говорю многозначительно. Ах, какая гнусная жизнь!
- А вы очень изменились, Илья Ильич.
- Ослабел.
- На улице, возможно, я бы вас и не узнала.
- К лучшему.
- Зачем меня обижать, Илья Ильич! Я вышла замуж по любви.
- Пару дней назад вы говорили другое.
- Врала.
- И насчет лысины?
- Нет, насчет лысины правда. В конце концов как его не любить? Ко мне,
представьте, явилось пятеро родных из разбомбленного города. Больные,
голодные. Теснота ужасная. Именно тогда он предложил стать его женой. Именно
тогда я полюбила его.
- За доброту?
- Это великое качество!
- Ко мне вы некогда испытывали другое чувство, не правда ли?
Она промолчала. Я переспросил:
- Другое? Более плотское, а? Она сказала:
- Пожалуй, я уберу вашу комнату. Вы, Илья Ильич, наверное, не убирали
ее уже несколько дней...
- Недель, пожалуй.
Был вечер. Она убрала комнату, заварила листья брусники, попробовала
мой хлеб, отложила его в сторону и, вяло улыбнувшись, достала из сумочки
пирожки. Она молча положила их передо мной.
"В конце концов почему мне их не есть?.." - подумал я. Я не успел
додумать, как пирожки уже были съедены. "Свинья и я, свинья и она, и
безразлично, из какого корыта едят эти свиньи". Понимая, по-видимому, мои
мысли, она, глядя мне твердо в глаза, медленно проговорила:
- Я буду приносить вам каждый день.
Это тоже доказательство, что не совсем продалась.
Я вдруг обеспокоился. Связки "Русского архива" куда-то исчезли. Но она
ведь не переставляла ничего! Ах да! Уходя сегодня в продмагазин, я их убрал
под кровать. Я быстро сказал:
- А уж поздно, и у вас пропуска нет, Клава?
- Откуда ему быть?
- Еще полчаса, и тогда вам придется остаться здесь. Соседи, правда,
тихие.
- Зато вы, Илья Ильич, нынче громкий.
Она засмеялась. Нехороший и недобрый был это смех! И, однако, он
нравился мне.