"Всеволод Иванов. У " - читать интересную книгу автора

положение больных ухудшалось, постельный режим не помогал, зрение
ослабевало, тоска увеличивалась, а разговорчики насчет американской короны
все росли и росли. Я получил несколько писем от знакомых, предлагающих зайти
к ним на чаек, причем я уже давно и забыл об этих знакомых. Я, догадываясь о
предлоге их приглашения, промолчал, - тогда они явились сами. Родственники
какие-то обо мне вспомнили. Если ко мне, счетоводу, было такое внимание,
причем, всех нас, когда мы на станции садились в дачный поезд, расспрашивали
о больнице и об ювелирах, то представляете, каково же было медперсоналу? Все
мы ожидали крупного медицинского скандала, особенно при страстном характере
д-ра Андрейшина, возглавлявшего течение "увеличенной психотерапии", но тут
неожиданно проф. Ч., приглашенный в числе других психиатров на съезд по
криминальной психологии в Берлин, предложил д-ру Андрейшину поехать с ним в
качестве второго секретаря советской делегации.

* * *

- Любопытненько, - повторил М. Н. Синицын, разглядывая пуговицу. - Вот
здесь и указанье имеется: "Пуговичное заведение С. Мурфиной". Это для нее,
что ли, они корону-то делали? По ее заказу? Вы, значит, Матвей Иваныч, в нее
и влюбились? И теперь, перед отъездом за границу желаете зайти проститься?
Любопытненько. На часок, говорите? Поезд отходит в три, а вы придете в час?
Любопытненько. Только вот зачем вам Егор Егорыч понадобился, он ведь совсем
пустой человек?
Я так и знал, что он придерется к случаю, чтобы обидеть меня. Я
смолчал.
- Али жениться, для свидетельства? Тоже любопытненько.
- Она выходит за другого.
- Красива, что ли?
- Очень! - И доктор покраснел.
- Умна?
- Очень. - Доктор покраснел еще сильнее.
- Зовут-то как?
- Сусанна.
- Любопытненько. Плохой, должно быть, у них фининспектор в районе, я б
на его месте всю красоту согнал.
- Предприятие пуговичное давно закрылось, принадлежало оно не ей, а ее
матери, и все они теперь служат.
- Выгнать со службы! Все равно вредят: зачем нужного нам доктора
влюбляют? Небось, сама на улице подошла. То, сё, пожалобилась на жизненку, а
вы и хвост распустили?
- Я встретил ее один раз, на Петровке, и даже оробел поклониться.
- Ишь ты, а в дом зайдешь?
- Она улыбнулась мне, Синицын. Не в комнате, - мало ли кому улыбается
женщина в комнате, - а на улице. После этого, я начал подчитывать кое-какую
литературу о любви, и вышло так, что мне совершенно необходимо проститься
лично.
Я счел необходимым вставить и свое слово:
- Мало ли кому улыбаются женщины? Вот мне однажды тоже улыбнулась, а
оказалось, что мой широкий нос походил на нос ее приятельницы, и она
злорадствовала. Тем не менее я женился и страдал три года.