"Всеволод Иванов. У " - читать интересную книгу автора

- На Урал? - переспросил Черпанов, сдерживая кулак. - Удивляюсь!
- Да, я пришел с тем, чтобы поехать с вами на Урал.
Черпанов опустил кулаки.
- Да ты что, безработный?
- Безработный. И мой товарищ тоже.
- И товарищ безработный? Три дня хожу по Москве - и нашел впервые
безработных. Инженеры?
- Нет.
- Техник?
- Доктор. Уха, горла и носа.
- Матвей Иваныч!... - воскликнул я. - Куда махнули?
- Уха, горла и носа, Егор Егорыч. Что же касается моего товарища, Леон
Ионыч, он рожден секретарем.
- Беру и его! - и Черпанов, разжав кулаки, уже не приседая, а
склонившись корпусом, кинулся собирать яйца. Доктор сел на скрещенные ноги,
поднял правую руку к правому уху. Оно у него явно отличалось цветом от
противоположного, но доктор вообще был скорее широк, чем низок. Отпала
какая-то частица, "сковырушка", - и доктор мог говорить.
- Удивительно наблюдать, - начал он, - когда уже открыты все новые
земли, человечество еще бредит Колумбом. Путешествия вдоль земли кончились,
пора вглубь, и недаром хитрый Колумб разбил яйцо. Он боялся, что его
забудут. И теперь он постоянно напоминает нам о себе. Мы разбиваем скорлупу
планеты и скорлупу наших чувств. А он, древний, стоит подле нас и хочет нас
увлечь вдоль пространства... Как вы относитесь к Колумбу, Черпанов?
- Уважаю, - сказал Черпанов, помогая мне завязать узелок.
Вернусь назад, обозревая ненаписанные главы. Приятны такие возвращения;
мелькают перед тобой годы; люди стареют, растут, или вообще их не замечаешь;
не нужна мебель, одежда, да и насчет описания физиономий тоже туго: или
спутаешь или явно наврешь, так что и самому противно перечитывать; от
разговоров остается только главное (по твоим понятиям, конечно); от любви
наиболее легкое и приятное; от злобы - бегство и ничтожество твоих врагов!
Последние два года я провел в должности счетовода психиатрической
больницы имени Э. Крепелина, что в полутора часах езды от Москвы. Больница
наша почти отлично оборудована, с прекрасным медицинским персоналом,
великолепно снабжается благодаря своему хозяйству: имеем свою молочную
ферму, огороды, птичий двор, где гуляет удивительно рослый племенной петух,
серый с синим - до того налит густой и мощной кровью - гребнем, прозванный
"Наполеоном", есть лесопилка, кузница. Директор, выдающийся специалист
клинико-нозологической психиатрии проф. Ч., пользуется отменным авторитетом
среди общественности. Работы у меня было много, но работы легкой, я хорошо
питался, занимался спортом и - в силу свойственного мне честолюбия, которого
мне до сего времени никак не удавалось не только насытить, но даже вот
этакенькую - с горошинку - капельку, проглотить, - я мечтал, бродил берегом
Москвы-реки, рыбачил, читал: то по химии, то по ботанике, то по
стиховедению, а в общем-то считал себя посредственностью, в силу чего и
мечтишки мои были посредственные. Однажды, на теннисной площадке, я
познакомился с доктором Андрейшиным, ординатором палаты "полуспокойных".
Матвей Андрейшин, сын сельского учителя, еще в юности обнаружил редкий
дар красноречия. Летом 1918 года под Казанью его старший брат
председательствовал в каком-то Уисполкоме. Семья Андрейшиных славилась