"Всеволод Иванов. Сокровища Александра Македонского (Из неоконченного романа) " - читать интересную книгу автора

Всё становится по местам. Урюк тут при том, что, вследствие отсутствия
сладости, появляется раздражение, сопровождаемое видениями, конец которых
упирается в урюк. Так что прицеливание ножом Груши, или попытка к
уничтожению дяди, опираясь при этом на авторитет Юлия Цезаря, или же ваш
бессмысленный бык, Бринза, который не может существовать в наш век автоматов
и гранат, всё это признаки хворого, нездорового состояния... Вы потеряли
самое важное для человека: способность идти против ветра, не испытывая
тревожного ощущения. Смотрите на меня. Я - бодр, весел, здоров, воодушевлён
желанием работы. А разве я не мог бы распуститься, разве у меня не было
намёков...
Здесь нас подбросило и стукнуло головами о железную перекладину,
поддерживающую брезент. Андрей Вавилыч замолчал,- и к лучшему. Всё-таки он
ослабел, иначе чем объяснить, что он пустился в намёки, которые могли
навредить ему. Дело в том, что ни Бринза, ни Хоржевский не знали досконально
жизнь Андрея Вавилыча, как знал её я. Наша жизнь прекрасна, против этого кто
спорит. Но всё же жизнь не поле, возделанное агрикультурой, где нет ни
одного репейника. В настоящей жизни репейничек, хоть самый малюсенький, а
прильнёт к вам, если вы идете по жизненному полю бесстрашно.
Такие репейнички случалось подцеплять и Андрею Вавилычу. В ранней
молодости он покинул жену и - с дочерью. Он потерял их из виду,- и не очень
стремился найти. Имел он и брата, который был постарше и служил у графа
Румянцева-Задунайского швейцаром, за что и претерпевал и даже, вынужденный
скрыться, переменил фамилию, и даже раза два... короче говоря: неприятные и
отвратительные намёки! Чем они вызваны? Откуда появились? Кто во что метит,
кто чего домогается? Неприятнейший враждебный зачин,- и от кого он идёт...
Боль, едкая, как от ногтоеда, терзала Андрея Вавилыча, но он молчал и
любезно начальнически улыбался.
Степь волновалась. Туман и снег ходили по её бурому пространству,
закрывая от нас полосу могучей реки цвета незрелого винограда.
Растительность, окаймлявшая её, придавала движению реки решительное
выражение.
Дорога расширилась и улучшилась.
На развилке возвышался искусно разрисованный фанерный щит с-надписью,
опережавшей все ваши выводы:

"ДАВНО ЛИ ЭТО МЕСТО БЫЛО БЕЛЫМ ПЯТНОМ НА ГЕОГРАФИЧЕСКИХ КАРТАХ, А
ТЕПЕРЬ..."

Дух возбуждённого времени наполнил нас. Мы забыли всё,- дорогу,
предзнаменования, вздохи. Не поездка, а проветривание!
Мы с удовольствием глядели, как мимо нас мелькают дома, лазареты,
вывески, ворота, беженцы, машины, электропоезда, скверы, где деревья ушли
погулять... Машина, радуясь весёлости пассажиров, летела как на крыльях.

11

Дандуков смотрел так, будто к нему приехал единокровный брат.
- Ну, Аврора, высунься из алькова! - кричал он своей жене, размахивая
широкими рукавами брезентового пальто.- Гости приехали. Я готов всеми своими
кореньями бухнуться перед вами,- приятно!.. Поди, с ног валитесь от