"Всеволод Иванов. Сокровища Александра Македонского (Из неоконченного романа) " - читать интересную книгу автора

запутаешь разными там измышлениями!
Тут я ему сказал, что если уж он так хочет быть самостоятельным, то
пусть разбудит Андрея Вавилыча и передаст ему своё решение. Посмотрим тогда,
долго ли удержится на Хоржевском наркоматовская "броня". Хоржевский
задумался, а я, завернув голову одеялом, уснул.

9

Сострадательный голос, словно боясь привести нас в отчаяние, говорит
нам, что подана машина. Мы выходим. Утреннее солнце, как услужливый
носильщик, освещает наши чемоданы. Перед подъездом гостиницы машина и шофёр.
Шофёра зовут Груша. На ногах у неё нечто, зафрахтованное ещё в ином веке в
качестве ботинок. Это сооружение лопалось и портилось каждую минуту, так что
непонятно - машину ли она чинит или ботинки.
Смешивая ужасающий грохот с шипящим трением, окропляя прохожих комками
грязи, мы долго имели впереди себя испуганные дома города, опасающиеся
пожара или взрыва от нашего движения. С прискорбием отпустив город на волю,
мы выбрались в степь и здесь, согласно старому обычаю, свалились в канаву.
- Дела ещё идут! - воскликнул шофёр и, подмигивая нам, начал
производить расследование своей машины.
Мы с боязнью и удовольствием оставили её позади себя и сели на краю
канавы. Андрей Вавилыч спросил, кто следует за нами и нельзя ли попросить,
чтобы нас подвезли. Бринза, самый крупный из нас, и пострадал крупнее: одна
щека у него была сворочена в сторону, левая рука в крови. И всё же он желал
ехать на этой машине сызнова! Он нас утешил тем, что нам ведь не вздыхать о
богатстве, поскольку мы люди все служащие. Высказав всю правду, он
отправился помогать шофёру, который заклеивал лопнувшую камеру. Шофёр
встретил его улыбкой, видимо, имеющей для Бринзы такой вид, при котором
Бринзе хотелось встать к ней на самое короткое расстояние.
Настолько же, насколько Бринза преисполнился надежд и благоволения к
людям, настолько Хоржевский был печален и уныл, словно внутри его вырастали
шипы.
- Не к добру,- сказал он пронзительным своим голосом,- что-то нас ждёт
плохое...
Время дозволяло ему впустить достаточное количество этих мрачных
мыслей. Шофёр, повернув к нам веснушчатое лицо, восклицал, что "дела ещё
идут", и тотчас же машина его делала скачок в сторону и с некоторым
жеманством упиралась во что-нибудь такое, к чему добрая машина не должна
прислоняться ни в коем случае. Один раз мы въехали в кучу навоза, другой - в
побитые бутылки, а третий - в казармы, где нас часовой встретил выстрелом.
Тут всякий начинал говорить под влиянием своих чувств, а попозже Андрей
Вавилыч заключил:
- Я не в состоянии так много расходовать средств жизни.
К счастью, благодаря помощи Бринзы, который вдруг проявил недюжинные
способности автомобильного мастера, мы имели полную возможность отдыхать
сколько нам хочется.
В середине вторых суток Бринза совсем,- от восторга перед дарованиями
шофера,- превратился в знак восклицательный. С трогательной
чувствительностью он рассказывал собравшимся возле нас, которые тоже
отправлялись на строительство Соединения, но никак не могли доехать и