"Всеволод Иванов. Канцлер (Историческая повесть, преимущественно в диалогах) " - читать интересную книгу автора

считать предателями.
- И поляки желают?..
- Уничтожения моей книги и запрета на появление серии моих статей.
- На тему?
- О процветании поляков под скипетром Франца Иосифа.
- Но разве полякам самим не интересно опубликовать текст переговоров?
Война с Россией вряд ли популярна среди австрийских славян, а тем более
сейчас, после того, как мы освободили Болгарию и Сербию. В случае
опубликования текста граф Андраши уйдёт в отставку.
- Да, Андраши уйдёт, а мои статьи поставят на его место поляка. И
выходит, что ради получения текста переговоров я должна изменить не только
славянству, но и России. Хотя я никогда не вернусь в Россию...
- Тем не менее это - прискорбное событие. Я понимаю ваши колебания,
Нина Юлиановна. Поляки, как всегда, много запрашивают, а вы, как всегда,
щедры. Я уверен, что Ирина Ивановна дешевле купила немцев.
Ахончева покачала головой печально:
- Я разговаривала с клерикалами. Они от меня требуют векселя...
- Ваши векселя?
- Те векселя, которые мне подарил перед смертью Андрей Лукич. Они
выданы ему видным сановным немцем... Их на восемьдесят тысяч... Клерикалам
надо его разорить. Они сразу предъявят эти векселя к оплате, и сановный
немец разорён.
- Прекрасно. Отдайте векселя. Что, вы колеблетесь?
- Нет, я отдам.
- Однако в вашем голосе я чувствую колебание.
- Приехали наследники моего мужа. И... пропала вексельная книга... у
душеприказчика... а в вексельной книге покойный отметил выдачу мне
векселей... нигде больше... Мне не хотелось бы, чтобы обо мне родственники
думали дурно... я теперь так одинока! И я предполагала вернуть им векселя...
- Превосходно. Верните векселя, а клерикалам дайте деньги. Я вам сейчас
напишу чек.
- Клерикалам не нужны деньги, они хотят векселя.
- Тогда отдайте деньгами родственникам.
- Получится, что я украла векселя, сбыла их и, испугавшись, возвращаю
деньгами.
- А разве возвращённые вами векселя ваши родственники не будут считать
возвращёнными под угрозой суда?
- Нет, есть возможность...
- Тяжёлые условия. Я подумаю и скажу вам через полчаса. А пока прошу
выполнить следующую работу. Сегодня фельдъегерь привёз от государя карту
крайних наших уступок. Вот она. Видите, Петербург совершенно потерял голову.
Они уже готовы уступить Бессарабию и Батум! А я... не уступлю. И Россия тоже
не уступит! И не могу я показывать эту карту лорду Биконсфильду!
- Как же быть, ваша светлость? - спросила Развозовская.
- Вот другой экземпляр карты. Разница в цвете переплёта. И вот мой план
уступок.- Принялся чертить на листе бумаги.
- Бессарабия наша? Батум наш? - спросила уже Ахончева.
- Не подталкивайте моей руки, дитя. Я знаю, какую я веду линию. И эту
мою линию вы переведёте на мой экземпляр карты, а императорский...- Горчаков
положил бумагу на стол.- Я бы сам начертил, но руки старческие дрожат.