"Всеволод Иванов. Канцлер (Историческая повесть, преимущественно в диалогах) " - читать интересную книгу автора

Повисла пауза.
Ахончева первой возобновила разговор:
- О, господи! Отрекшись от мира, я многое не понимаю в нём, графиня,
Только ваши книги связывают меня с миром, в них столько нежности, страсти к
детям, к семейному очагу славян. Ах, как я наслаждаюсь ими! Над какой темой
вы работаете сейчас, графиня?
При последних словах Развозовская повернулась к ней, ответила
сдержанно:
- Славяне в Австрии... чехи, поляки, русины... многие вопросы так
темны, так не разработаны...
- Да, да, очень ценная тема. Ваш жених, Аполлоний Андреич, тоже
разрабатывает тему Балкан?
- Он эксперт по Балканам при графе Шувалове. И он, и я так заняты, что
мы ещё не встречались, хотя я уже пять дней как приехала.
- Я тоже не встречаюсь с Аполлонием Андреичем. Сыновья покойного моего
мужа предубеждены против меня, бог им простит их грехи. Но я слышала из
уважаемых кругов, что Аполлоний Андреич очень хороший эксперт: правда,
говорят, материалы по Балканам он берёт преимущественно у дочери сербского
общественного деятеля, проживающего в данное время в Берлине. Вы не слышали
о Наталии Тайсич, графиня?
- Нет.
- Бойкая девушка. Двадцать лет от роду, свежесть, очаровательнейшая
болтливость... да и какие тайны могут быть у двадцатилетней девушки? Это
преимущество тридцатипятилетних дев, сидящих за сухими книгами и привыкших к
хранению тайн неиспытанных блаженств, к которым они и приступить боятся...
- Довольно, сударыня! Теперь я поняла вас. Сладкозвучный голос и
ядовитые мысли. Вы под маской нежности несёте злобу и коварство. Я буду
говорить с вами вашим языком. Тайна неиспытанного блаженства? Да! Она есть у
меня. И она, во всяком случае, лучше тайны вашего сомнительного
замужества...
Вошедший Горчаков добавил:
- Которую, кстати сказать, пора открыть вам, Нина Юлиановна! Слушайте
же. Андрей Лукич Ахончев в продолжение двадцати с лишним лет торговал
русскими конями и кожей в Европе. Когда он вступил во второй брак, ему было
шестьдесят три, а вам, Ирина Ивановна?
- Двадцать пять.
- Тайны неиспытанного блаженства известны ей в более злостной форме,
чем мне, старой деве, ваша светлость. Тайна малопривлекательная, ваша
светлость,- попыталась уколоть Ахончеву Развозовская.
Горчаков посмотрел в её сторону:
- Вы хотите сказать, Нина Юлиановна, что такой брак отвратителен? И,
однако, вы одобрите его. Мало того, восхититесь.
- Один китайский философ сказал, что человек может быть счастлив в
любых положениях, кроме двух: когда его повернут вверх ногами и когда
канцлер говорит загадками.
Горчаков произнёс назидательно:
- Истина канцлеров огромна и способна внушить страх, если её
спервоначалу не преподнести в загадочной форме. Истина Андрея Лукича
Ахончева заключается в том, что во все времена своего пребывания в Европе
Андрей Лукич был моим тайным агентом.