"Всеволод Иванов. Долг (Рассказ про войну)" - читать интересную книгу автора

теленок.
Небо легкое и белое.
Земля легкая и розовая.
Старик Бакушев, придерживая тиковые штаны, отворяет ему ворота.
Ласково треплет его по плечу (рука у него пахнет чистой пшеничной мукой).
- Молока не хошь? - спрашивает он тихо и ласково. - Я тут страдал...
Фадейцев, мутно ухмыляясь, лезет на полати, закрывает глаза. Он хочет
понять, вспомнить. Подушка пахнет чьим-то крепким телом, губы медеют...


IV

Гики. Рассвет.
Пулемет. Солнце на пулемете.
Пустые улицы заполнились топотом.
Фадейцев спрыгнул с полатей.
- Наши!.. Ясно, что наши.
- Ну!.. - протянул недоверчиво старик. - Чугрееву подмога.
А полчаса спустя красноармейцы качали на шинели Фадейцева, пели
"Интернационал" и писали радостную резолюцию.
Адъютант Карнаухов стоял на крыльце, улыбаясь всем своим широким
телом. Желтовато-оливковые галифе были в крови, а шея туго забинтована.
- Я думал, ты убит, - повторял ему Фадейцев.
- А я об тебе думаю: амба! Я, как выстрелили они, одурел - темень
нашла, выскочил на двор, смотрю: твоей лошади нет, - ну, думаю, утек. С
кем тут защищаться? Я и покатил на соединение... Там в обеих половинках
говорят: не встречали, нету тебя... Ну, мы и поперли, думаем: хоть тело
достать.
- А князь?
- Чухня-то эта? Удрал - деньги оставил, а казначея его Миронов
прирубил. Они ведь всех наших раненых тово.
Он пошел в избу.
- Мы их, товарищ, достанем. Теперь достанем.
Фадейцев встретил старика в дверях с самоваром.
- Чай, батя?
- Чай, сынок.
- Можно... Чаю хорошо теперь.
Фадейцев, обходя стол (мешок у него лежал в переднем углу), взглянул
в окно. Санитары несли раненого, мужик вывозил из деревни три лошадиные
туши, а внизу под склоном холма виднелся нехитрый березовый лесок,
овражек, крошечное озерко, где молодые гуси пытались летать. Солнце было
цвета медной яри, и гуси имели светло-кровяно-красные подкрылья...
...И тогда Фадейцев вспомнил...
Два года назад Фадейцев был помощником коменданта губернской ЧК. Ему
было приказано сопровождать партию приговоренных к расстрелу
белогвардейских офицеров. Было такое же, цвета медной яри, раннее утро,
как сейчас. Приговоренные (их было пятеро), пока грузовик, круша звонкую
пахучую грязь, вез их за город, - говорили об охоте. Один высокий, с
жидкими пепельно-серыми усами, рассказывал любопытные истории о
замечательной собаке своей Фингале. "Таких людей и убивать-то весело", -