"Сэй Ито. Красивая (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

Там было полно посетителей и темно от табачного дыма. Подвыпившая официантка
усадила меня за угловой столик, и я, приоткрыв тяжелые веки, увидел прямо
перед собой стойку. "Тандору" полностью превратилась в бар, но у стены, как
и прежде, стояли два резных буфета. Хозяин, похудевший, с такими белыми
усами, что его трудно было узнать, наливал у стойки сакэ посетителям. Среди
трех-четырех женщин Масако не было.
- Эй, ты! Матян здесь? - спросил я у официантки, которая принесла мне
сакэ.
"Матян!" Здесь, в кофейне, впервые за все время я назвал Масако так.
Так обращался к ней только отец. Мы, студенты, этим именем называли кофейню,
но никогда не произносили его здесь вслух.
- Вы спрашиваете о Масако-сан? Она сейчас придет! - недовольно ответила
официантка. И тогда мое ослабевшее от сакэ тело забила дрожь.
Вскоре открылась боковая дверь, я взглянул и увидел Масако. Да, то была
она, но ничем не напоминавшая прежнюю Масако. В кимоно - я раньше никогда не
видел ее в кимоно - с лицом, тронутым косметикой, она стала просто одной из
женщин, как все. Я боялся, что рука не послушается меня, но все же слегка
потянул женщину за рукав, когда она проходила мимо.
- О! Макита-сан! - Она сразу узнала меня, на мгновение приостановилась,
изумленная, и со словами: - Много времени прошло! - села передо мной.
Впервые она назвала меня по имени и произнесла его таким тоном, будто
обращалась ко мне так многие годы. В голосе Масако чувствовались спокойные
нотки, и я сразу отчетливо представил себе Фукуяма и ее жизнь с ним. Я решил
поддержать тон разговора и заставил себя успокоиться.
- Да, давно мы не виделись. Вы помните меня, Матян? Я...
Я запнулся, чуть было не сказав "товарищ Фукуяма". Она кивнула и
опустила глаза. И вдруг я почувствовал, что Масако, которая сейчас вот
здесь, передо мной, одна из многих женщин нашего обыденного мира, - она
ходит по улицам, покупает рыбу, весело смеется, она думает, она понимает
жизнь, потому что узнала мужчин. Я понял, что Масако из тех, кто утратил
способность изумляться. Вокруг рта у нее появились морщинки, кожа утратила
свежесть, скулы выступили, лицо заострилось, но в целом Масако производила
впечатление женщины волевой. Сейчас она жила совсем иной жизнью. Лицо Масако
никогда не отличалось гармонией черт, оно привлекало детскостью,
удивительной нежностью и чистотой. Теперь это лицо лишилось многого.
Испытания, заботы оставили свой след. В этом лице не осталось ничего от юной
девушки, еще не столкнувшейся с нашим суровым миром, от той Масако, образ
которой всплывал передо мной из далекого прошлого.
Ее отец уже не раз посматривал в нашу сторону, похоже, что он узнал
меня, но, когда я хотел поклониться, отвел глаза. И тут мысль о суровости
человеческой жизни потрясла меня. Сейчас это было для меня не просто словом
или абстрактным понятием, нет, я ощутил это сердцем, будто его грубо
коснулась шероховатая кожа какого-то насекомого.
- Я немного пьян, зайду как-нибудь в другой раз, - сказал я и,
расплатившись, вышел на улицу.
Я понял, что это был предел моей близости с Масако. Наши встречи только
увеличили бы пропасть между нами. Однако я частенько заходил в "Тандору", и
хозяин стал здороваться со мной, будто мы с ним только сейчас познакомились.
Как-то под вечер я зашел раньше обычного и застал Масако одну. Увидев
меня, она молча села напротив. Была зима, но в маленькой печке, разделявшей