"Дарья Истомина. Леди-бомж" - читать интересную книгу автора

платье, короткую рубашонку и скинула трусики и бюсик.
Скинула какие-то тюки со стеллажей и уселась на них.
- Без резины не буду! - сказала я.
- Не боись... - поднялся он. - Все продумано, С учетом пожелания...
- И свет выключите! Я со светом не умею...
- Понимаешь... - фыркал он, прыгая на одной ноге к выключателю.
Потому как путался в штанинах. Единственное, что я разглядела, что ноги у
него как столбы и волосатые.
А потом я закрыла глаза и заставила себя отключиться. Пусть делает
что вздумается. Меня это как бы не касается. В общем-то, не очень противно
было. Просто я изо всех силенок изображала из себя бесчувственную колоду.
Вроде как бы это все и не со мной.
Впрочем, я и выжила, наверное, здесь потому, что с самого начала
решила: все, что происходит, происходит еще с кем-то посторонним, а я так,
как бы смотрю со стороны. Что-то там, в глубинах, вздымалось нетерпеливое,
как-никак три года без подобных процедур не хухры-мухры, и если я сама
забыла, как это делается, то что-то во мне все это прекрасно вспоминало,
Но меня душил мутный запах какого-то одеколона, отталкивало неустанное
обшаривание потных рук, и я, собравшись, кусала губы и старалась не
отвечать.
Бубенцов остался недоволен.
Когда я одевалась уже в новое, он проворчал:
- Поактивнее бы надо, Лизавета! Разве я вам враг, Басаргина?
- Какая есть... - стыдливо сказала я. - Такая я. Не такая...
Больше всего я боялась, что он меня задержит до утра.
- Ну, с новой вас жизнью! Успехов в труде, и все такое... - сказал
он. - В два тридцать катер! Можете успеть...
У него, оказывается все было при себе - конверт с сопроводительными
документами и даже какие-то небольшие заработанные мною деньги.
Через полчаса служебный катерок уже отваливал от бревенчатого причала
между ледниковых валунов, я стояла на корме и смотрела на остров. У нас
тут - севера, и в июне ночи почти не бывает, небо было гнойно-желтого
цвета, серая вода озера стыла, как зеркало, и в ней отражался весь
громадный и плоский монастырь, с белыми низкими стенами, до половины
заставленными гигантскими поленницами дров (в бывшей трапезной, кельях и
службах отопление было печное), с невысокими шатровыми башнями, сложенными
из природного камня, и мне было как-то дико и странно, что ничего этого я
больше не увижу и ничего подобного со мной больше не будет - ни страшных
зим, когда по льду озера вздымаются хвосты метелей, ни холода, от которого
не согревает ничто, ни бесконечного стука швейных машинок в цехах, где мы
шили камуфлу армейскую, и истерик, и временами вспыхивавших бессмысленно
жестоких скандалов и разборок.
Я уже знала, что сделаю прежде всего. Едва катерок приткнулся к
причалу, я прошла мимо сонных складов и штабелей кругляка - отсюда на
баржах лес отправляли к финнам, - спустилась на берег и добралась до
закраины сосняка. Огородики закончились, и здесь было совершенное
безлюдье, только плоские скалы, уходившие в озеро, и навороты ледниковых
валунов.
Вода была чистая, как слеза, прозрачная, и даже на глубине
просматривались четко, как сквозь оптическое стекло, коричневые бороды