"Дэниел Истерман. Ночь Седьмой тьмы " - читать интересную книгу автора

Ее хохот становился все тоньше, задыхающийся, неуправляемый,
балансирующий на грани истерики. И вдруг так же внезапно она разрыдалась,
тело ее сотрясали конвульсии, грудь судорожно вздымалась от боли. Рубен
прижался к обочине и остановился. Он беспомощно сидел и смотрел на нее, не
зная, как утешить. Машина наполнилась паром, как банная комната, и уже
больше не веселила. Он протянул руку и выключил печку.
Мало-помалу плач утих. Самообладание вернулось к ней. Она вытерла лицо
от слез, но это был напрасный труд: платок, как и все остальное, был
насквозь мокрым.
- Мы поедем ко мне, - сказал он. Он развернул машину на юг, в
направлении Вест-Флэтбуш. - Это против инструкций, ну и черт с ними, с
инструкциями. Мне в любом случае придется провести с вами следующие
несколько дней, так что будет даже лучше, если я поселю вас там, где смогу
за вами присмотреть. Вы умеете готовить?
Она пожала плечами:
- Так себе. Лучше всего у меня получается писать красками. Я люблю
писать красками.
- Вы любите писать красками? Это мы прибережем на потом. Пока что
довольствуемся вашим умением готовить. Даже если оно так себе. Считайте,
что это будет ваша арендная плата. Вам что-нибудь понадобится?
- Для готовки?
- Нет, для себя. Ведь все ваши вещи пока остаются в квартире.
Она пожала плечами:
- Хорошо бы принять душ. И переодеться во что-нибудь.
- Я заеду к сестре, после того как сам переоденусь. Она растолстела,
но когда-то была худенькой. Примерно вашего размера. Она никогда ничего не
выбрасывает. Живет в надежде, я полагаю.
Он спросил себя, почему он это делает, почему уделяет ей такое особое
внимание. Дело было не в том, что она потеряла мужа: она была далеко не
первой привлекательной вдовой, с которой ему приходилось встречаться по
делам службы. Но она казалась ему до странности одинокой, никогда и ни в
ком он еще не встречал такого одиночества. И она тогда улыбнулась ему этой
своей таинственной улыбкой. Вопреки доводам разума, он был в какой-то
степени очарован. Завтра он все объяснит капитану.


* * *

Она чувствовала себя странно, стоя голой в его ванной, вся покрытая
гусиной кожей. Ее отражение множилось в его зеркалах - тонкое тело, темное
и блестящее. Повсюду ее окружали вещи Рубена: электрическая бритва,
одна-единственная зубная щетка, совсем истершаяся по этой причине,
флакончик лосьона "Клиник", вереница мужского белья, вывешенного сушиться
над ванной. Ничего женского, никаких следов жены или постоянной подруги.
Она спросила себя, что она делает, как получилось, что она оказалась здесь.
Почему он так старается быть рядом с ней? У него что, нет других дел,
других расследований, требующих его участия? Неужели он подозревал ее в
соучастии? Или что-то знал?
Она взяла еще одно полотенце из шкафа над баком центрального отопления
и начала вытираться во второй раз. Ничто, казалось ей, никогда не сможет