"Фазиль Искандер. О, мой покровитель!" - читать интересную книгу автора

ненависть и отвращение. Я считал, что мальчик получился хороший, и не для
того мой Виктор Максимович приложил столько усилий, спасая его, чтобы я его
дал утопить в редакционной чернильнице.
- В наших краях опытные рыбаки не рыбачат с девочками вдали от берега,
- холодно, с видом знатока, поправил я его.
- Очень плохо, что не рыбачат. Вы на Кавказе еще слишком консервативны.
А ваш герой - прогрессивно мыслящий человек, он мог рыбачить с девочкой, -
сказал Альберт Александрович, как-то быстро забыв о Максимове.
- Не выйдет, - сказал я. - Когда опрокинулась лодка и они оказались в
воде, он раздел мальчика, чтобы ему было легче плыть. Раздевать девочку в
воде - некрасиво.
- Ничего! Остротца в современном духе! Или еще лучше! Она в купальном
костюме сидела в лодке. Вот и все! - воскликнул он и пододвинул к себе
рукопись, чтобы переделать мальчика в девочку. Он даже засопел, до того ему
хотелось подгадить рассказ. Я вырвал у него рукопись.
- А потом, если вы помните, - продолжал я, уже не столько отстаивая
мальчика, сколько для того, чтобы закрепить забвение Максимова, - мой герой
несколько раз массажирует мальчика в воде, чтобы снять судороги. Мужчина,
массажирующий девочку в воде... Это неприлично. Это отвлекает.
- Стой! - вдруг крикнул он. - Если написать, что это была красивая
полная девочка, ее и массажировать не надо. Женщины вообще почти не
поддаются судорогам, из-за жирового слоя. Ваш старый морской волк, конечно,
об этом знает.
Не успел я порадоваться тому, что Максимов превратился в старого
морского волка, как мой Покровитель снова схватил рукопись в поисках места,
куда вставить красивую полную девочку.
Я опять вырвал у него рукопись.
- Нет, я здесь ничего менять не буду, - сказал я как можно мягче.
- Значит, - вдруг подытожил он, - в символическом плане у вас что
получается? Это, конечно, большевики опрокинули Россию-лодку. Героический
Максимов спасает мальчика, а потом избивает рыбака, который сидел за рулем
лодки? Именно того, кто сидел за рулем! Чуешь, как далеко простирается
символ?
- Ленина, что ли? - туповато спросил я. Мой Покровитель нервно затряс
рукой в сторону телефона.
- Так получается, - шепнул он. - Вообще-то я слышал, что Максимов был
драчун, но не до такой же степени.
- Максимов тут совершенно ни при чем, - начал я по новой. - Это герой
моей повести. Он фронтовик. Летчик. Ни по возрасту, ни по склонностям он
ничего общего не имеет с Максимовым.
- Так измени ему отчество, - снова предложил он мне, - ведь все
говорят, что это намек на Максимова.
- Я привык к его имени-отчеству! Нет, нет тут никакого намека! -
неожиданно заорал я и вскочил.
Он тоже вскочил. Мы стояли друг против друга. Телефон молчал. Возможно,
он оглох от моего крика.
- Ну ладно, - сказал Альберт Александрович примирительно, - отправляйся
к редактору. Мои замечания на рукописи. Только не кричи там, а то все
испортишь.
Он снова вошел в роль моего Покровителя. Я взял свою истерзанную