"Михаил Ишков. Заповедник архонтов " - читать интересную книгу автора

- Не в каталажку, не в каталажку... - досадливо поморщился сидевший
рядом, пострадавший молоденький изобретатель, - а на исправление мыслей.
Некоторые конструктивные решения в моей модели не совпадают с тем великим
замыслом, который задумали великие.
- Что же в этом странного? Не мог же ты объять умом всю глубину их
гениального замысла? За это не исправлять, учить надо.
- Ах, вы не понимаете! - воскликнул парень. - Не за то, что я не во все
тонкости проник, а за то, что зря рабочее время потратил, которое можно было
использовать для изготовления одной малюсенькой, но крайне важной детали для
настоящего ковчега. Теперь вот сижу, маюсь - вдруг мне никакого стоящего
дела не отыщут, ведь я как никак индустриальный техникум закончил. Сварщик
из меня высший класс.
- С ногой что?
- Когда пришли стражники, я испугался, влез на крышу цеха и спрыгнул во
двор. Вот с тех пор нога и болит. Ноет и ноет, сука, ничего не помогает.
- Дай-ка взгляну, - предложил я.
Парнишка испугался, однако главный инженер ободрил его.
- Послушай товарища, - кивнул он в мою сторону. - Он плохого не
посоветует. Он дедушку видел!
Я осмотрел распухшую ступню - обыкновенный вывих, только парень в
припадке энтузиазма, стараясь скрыть свою немощь и неспособность принести
пользу ковчегу, сильно перетрудил ногу. Я объяснил инженеру, что необходимо
сделать две шины и пусть мальчишка поменьше бегает, побережет сустав. Дело
молодое, заживет быстро. Тут же нашлась веревка, дело было за двумя
дощечками. Добыли их у густо бородатого - вся шея заросла перьями - стража,
который стоял за дверями камеры на часах. Тот было заартачился. Когда же я
напомнил, что в случае его нерасторопности парнишка может потерять ногу и
какое-то время не будет участвовать в строительстве летучего корабля, он
принес две планки. Мне пришлось пояснить, какой формы должны быть шины - тот
руками развел. Заявил, что заступая на пост, они обязаны сдавать личное
оружие - нож сейчас хранится у начальника охраны. Вот разве что копьем... Я
удивленно глянул на него, пожал плечами. Тот покраснел. Позвали начальника
охраны. Тот сначала тоже заупрямился, сразу в кулаки - бунтовать? Дерзить?
Перечить? Ему объяснили, в чем дело, и он разрешил стражу вытесать
деревянные шины. Потом засомневался в моих указаниях - откуда ты, старый
пень, не обучавшийся в университетах, можешь знать, что и куда накладывать.
Ему шепнули, что я дедушку видел. Начальник стражи испугался и послал своего
человека в канцелярию гарцука. Неожиданно явился сам гарцук - моложавый,
очень вежливый и высокий губошлеп. Узнав, в чем дело, он некоторое время
размышлял, шевелил губами, наконец объявил.
- Делайте, как велит этот старый пень! Если боль не исчезнет, отправьте
его на водоросли, - с тем и удалился.
Все решилось в течение какого-то получаса, просто, по-семейному. Я
вправил молодому человеку сустав, дал ему обезболивающее - маленькую
лепешку, спрессованную из местных растений, в которую еще на борту койса
было введен сильный болеутоляющий препарат. Страж тут же в камере вырезал
две планки, их примотали к ноге, парнишку отнесли в угол, освободили место
на нарах, положили на матрас, рядом с каким-то высохшим донельзя
поселянином, который все то время, что я провел в камере, находился в
каком-то заоблачно улыбчивом состоянии. Щека, обращенная ко мне, была