"Галина Исакова. Мы с Варварой ходим парой..." - читать интересную книгу автора

после бани, расползлось по микроволновке.
По случаю Великого Кулинарного Приступа, со стола были убраны все
недопитые чашки кофе, стручки засохшей колбасы, зубочистки и фантики от
конфет. Предполагалось, что на столе сейчас развернется плацдарм для будущих
кругленьких хорошеньких сочней. В поле зрения оставила лишь сигареты, как
оставляет суеверный анестезиолог еще один шприц с наркозом для не вовремя
проснувшегося пациента.
И тут выяснилось, что нет муки. То, что картофельное пюре придется
делать без масла и молока, я поняла еще раньше. А вот отсутствие в доме еще
и скалки озаботило уже не на шутку. Приняв стратегическое решение - "делать
без всего, а тесто катать бутылкой", я полчаса искала бутылку. Картошка уже
исходила влажным паром, сковородка, устав калиться на плите, стала гнусно
шипеть, выбрасывая в атмосферу пары перегоревшего жира.
Бутылка не находилась. Пластиковым баллоном тесто кататься не стало, а
размазывалось на нем, как теплая жвачка. К ножу тесто прилипало тоже. И к
вилке, которой тесто отскребалось от ножа. И к деревянной лопаточке,
призванной спасти вилку и нож от липких объятий. Более того, тесто прилипало
ко всему, к чему прикасалось. К стенам, к столу, к штанам и даже к носу
любопытной Варвары, купившей билеты в первый ряд на просмотр увлекательного
спектакля "Мама сначала готовит, а потом моет раму".
Варвара чихнула, а я занервничала: не так, не так представляла себе
праздничный воскресный вечер! Я сказала себе: в войну ведь был дефицит муки,
значит, жарили как-то без нее. Ели какие-то там лепешки из полыни или из
пижмы, или о! точно - из лебеды. И жарили их... на воде, что ли? Смочив руки
и взявшись за тесто, я поняла, что это была очередная и, пожалуй, самая
большая ошибка. Тесто из просто вязкой субстанции превратилось в некое
подобие клейстера и формироваться в сочни или хотя бы в отдельно взятые
куски отказалось наотрез.
Жестом отчаяния, ложкой, отцепила от массы три комка и с обидой бросила
их на сковородку. Та жадно зашкворчала, забурлила маслом вокруг жертв и тут
же сообщила мне, что с одной стороны корочка готова. С другой стороны
корочка образовалась еще быстрее. Внутри подгоревших комочков был все тот же
клейстер.
Ужинали мы в тягостном молчании, давясь разварившейся картошкой и
отводя взгляд от целой горы поднявшегося в своей злорадной усладе теста. Чай
был прописан несладкий, сметана отдана Варваре, а самая красивая тарелка так
и осталась горевать в одиночестве, не познав горячей тяжести лучших в мире
лепешек из чуть кисловатого теста.


Эпилог.

Вечером, позвонив в службу спасения - маме по межгороду, стала
выяснять - можно ли поднявшееся тесто снова запихнуть в морозилку? Или лучше
сразу в ведро? Мама поначалу встревожено спросила - неужели у меня
закончились запасы колбасы, что я подвергаю свою психику таким перегрузкам
как жарение лепешек, и, получив уверения, что колбаса наличествует, а
"жарение" - всего лишь временный заскок, успокоено дала инструкции... Тесто
до утра не трогать, тряпочкой прикрыть, чтоб "не заветрилось", а утром
смазать руки подсолнечным маслом и тесто чуть смазать, потом повторить все