"Глеб Исаев. Классик " - читать интересную книгу автора

когда Алексей сделал шаг и спас уголовника от заточки. Очнулся он на третий
день после того, как его принесли в лазарет. Он лежал на серой застиранной
наволочке комковатая подушка из слежавшейся ваты давила на затылок, как раз
в то место, куда пришелся забытый кем то замок. Мыслей не было. Слабость и
безразличие. Такое, что приди к нему та самая с косой, ничего не дрогнуло бы
в нем. Слишком много сил взяла болезнь. Однако время лучший лекарь. Избитая
истина, однако истина. Неделю его желудок не принимал пищу. Только воду.
Спасала капельница с глюкозой. По непонятной причине отношение к нему резко
изменилось. Шнырь летел к кровати по первому зову. Дефицитные лекарства
нашлись без вопросов. Даже лепила, уже не пробегал мимо, брезгливо косясь на
засохшие струпья заживших ран, а внимательно и вдумчиво слушал хрипы в
глубине его легких.
Через неделю, когда температура спала, появился зверский аппетит. Но и
тут внезапно прозревший доктор не отмахнулся, а прописал специальную диету.
Куринный бульон, и плавный перевод на полноценное питание. Леха поправился.
Однако что-то случилось с ним. Исчез прежний увалень с бесшабашной улыбкой.
Глаза смотрели на окружающий его мир с безразличием оптического прицела.
Только иногда вспыхивала в них искра. И поднималась из глубины непонятная
волна, тогда его кулак, высохший, но все равно громадный, сжимался так, что
казалось, лопнет натянутая на костяшках сухая кожа. Санитар, оказавшийся
однажды свидетелем такого приступа в страхе попятился, и запнувшись об
соседнюю койку рванул к выходу. Он вдруг ясно понял, скажи он в этот момент
поперек непонятному пациенту, и громадная ладонь переломит его шею, как
сухой тростник.
А Леха, в принципе не имевший ничего против безобидного санитара,
просто изменился. Нестерпимый жар, полыхавший в его теле, словно выжег
что-то в душе. Он понял, как просто исчезнуть из этой жизни. И как дешево
цениться она людьми. Много что понял он, лежа на больничной койке. И не
сладко пришлось бы сейчас, тому олигарху, затеявшему игру с беззлобным
охранником. Однако и это его не тревожило. Он не забыл ничего, и память все
так-же легко выдавала любую мелочь хоть раз виденную им. Пришла жесткость и
что-то еще называемое характером.
Его выписали в первых числах нового года. Худой как скелет, при росте в
метр восемьдесят пять его вес составил всего шестьдесят восемь. С лицом,
изуродованном шрамами, он шел по тюремному коридору, уже привычно держа руки
за спиной и ссутулившись. Однако конвоир вместо того, чтобы рявкать на
переходах, произносил слова команды негромко и даже слегка опасливо. Такой
силой веяло от заключенного.
Вошел в знакомую камеру и негромко поздоровался.
-Эй, командир, вскинулся из угла Муха, у нас комплект, молодой на
больничке, куда еще суете. Однако дверь захлопнулась. Только тогда сидельцы
признали в вошедшем Леху. Муха, нарушая все не писаные законы, негромко
присвистнул.
-Ого, вот это да. Он подскочил и приблизился к Алексею. - Леха, ты
что-ли? Он осторожно подхватил прислонившегося к стене соседа и провел к
койке. -Ложись. Он кинулся в угол к старшему. Но Волонд уже сам приблизился
к ним. Он махнул шестерке и присел рядом с сокамерником, который одышливо
сипя ,откинулся к затертой стенке.
-Как ты, он внимательно глянул на Алексея.
- Нормально. - Произнес тот. Голос, сухой как шерканье напильника