"Глеб Исаев. Классик " - читать интересную книгу автора

Авторитет его после этих рассказов вырос значительно больше, чем после
сообщения о знании пяти языков.
Вечер пролетел незаметно. Люди, в отличие от общей, в этой камере
оказались гораздо интересней. Рассказы, если перевести их на нормальный
язык, вполне могли потягаться с историями некоторых писателей.
А на следующий день его отозвал к себе авторитет. Старшего звали
"Волонд" - кличка серьезная, духовитая, главное, что получить такую дано не
каждому. Смотрящий своей стоил. Абсолютно седой, с аккуратной белоснежной
бородкой, он походил на русского актера Любшина и одновременно иностранного
Шона Конори. Говорил совершенно чистым, литературным языком, и только
полустертый купол, виднеющийся в разрезе рубахи, выдавал опытного
уголовника.
Сидеть тебе Алексей придется, это без вариантов.- Начал разговор
Волонд. Они столько статей нарушили, потому, как уверены в исходе. Дадут, я
так мыслю лет пять. Судя по комбинации пунктов - на Строгом. В общем, делают
из тебя злодея. И, если я их ментовскую натуру правильно понимаю, добавят
для полного комплекта тебе еще что-нибудь здесь. Они на эти выдумки мастера.
Обставят, так, что никуда не денешься. Советы давать в нашем мире не
принято, однако, скажу. Смысла тебе ждать суда никакого. А дальше думай сам.
Умный поймет.
А почему сказал? В той камере, про которую ты рассказал, я сидел. Даже
шконку помню. Вроде как земляка встретил. Ладно, иди думай. Не сторожись.
Здесь тебя не подставят. За другие хаты не скажу.
Разговор заставил Алексея собраться. Окажись он в другой обстановке,
кто знает, может и не стал прислушиваться к словам уркагана. Однако неволя
быстро учит.
Бесправию и тому, как легко может оказаться человек в обстоятельствах,
когда желаний и воли не зависит ничего.


***

На прогулку положено выводить покамерно. Однако чем меньше тюрьма, тем
проще отношение к законности.
"Из-за десяти человек на ветру стоять? Перебьются". - решил зам по
режиму и распорядился уплотнить график.
В тот день вместе с их камерой по огороженной, как собачий вольер,
площадке, прогуливался еще человек двадцать.
Леху тормознул Волонд, и они шли рядом, неторопливо болтая о каких-то
пустяках. Шум, даже не шум, а непонятное шевеление Алексей ухватил только
благодаря отточенной годами тренировок и схваток реакции. Он оттолкнул
авторитета и развернулся на движение. Рука шедшего позади невзрачного
мужичка с зажатым в ней железом еще только шла на замах, а он уже встретил
злодея прямым в лоб. В последний момент, решив не калечить неразумного,
стукнул разжатой ладонью. Однако тот, словно, подкошенный, рухнул на
асфальт. Еще бы, ладонь размером с хороший блин да плюс девяносто килограмм
веса могли отправить в нокаут и не такого. На шум отворилась решетка и
заметившие только удар Алексея, вертухаи кинулись к нарушителю. Удар
дубинкой повалил его на колени, а упертый в спину ствол недвусмысленно дал
понять, что дергаться опасно.