"Алексей Валерьевич Исаев. Когда внезапности уже не было (История ВОВ, которую мы не знали) " - читать интересную книгу автора

"стратегической обороны", предприняли наступление под Харьковом и из-за
этого немцы дошли до Волги, Дона и Маныча, и пришлось издавать приказ № 227.
Только обороной в развалинах Сталинграда их остановили. Наконец в 1943 г.
провели могучую стратегическую оборонительную операцию под Курском, и после
этого дела сразу резко пошли в гору.
Для втискивания реальности в прокрустово ложе этой теории была сделана
попытка увести в тень целый пласт важнейших событий второго года войны. К
сожалению, в круговую поруку умолчания и маловразумительных объяснений
включились мемуаристы, отнюдь не спешившие делиться информацией о своих
неудачах или даже откровенных провалах. Необходимость скрывать очевидное
заставила засекретить и исключить из широкого научного оборота многие
простейшие справочники, например, "Боевой состав Советской Армии" в пяти
томах.
Если же мы попытаемся проанализировать события с опорой на ставшую
доступной в 1990-е годы информацию, то сражения 1942 г. предстанут перед
нами в совершенно другом свете. Выясняется, что большая часть Красной Армии
действовала отнюдь не под Сталинградом, а на центральном участке фронта.
Такая диспозиция сохранялась не только весной 1942 г., когда о немецком
плане летней кампании еще только догадывались, но и в разгар боев на
сталинградском направлении, в момент появления приказа № 227, и даже в
период контрнаступления под Сталинградом поздней осенью 1942 г.
Сконцентрированные против групп армий "Север" и "Центр" войска предприняли
целый ряд [6] наступлений, как с ограниченными целями, так и с самыми
амбициозными замыслами. Получается, что приказ "Ни шагу назад!" был попросту
неактуален для основной массы бойцов и командиров. Большую часть года, на
большей части советско-германского фронта, большая часть войск Красной Армии
участвовала в наступательных операциях. Этим 1942 г. принципиально
отличается от 1941 г. Если в первый год войны инициатива полностью
принадлежала противнику, то 1942 г. ознаменовался напряженной борьбой за
стратегическую инициативу. Вследствие большой протяженности фронта южный,
центральный и северный секторы советско-германского фронта представляли
собой нечетко связанные театры военных действий. В сущности московское и
сталинградское направления чем-то напоминали французский и русский фронты
Первой мировой войны. Отличие было лишь в том, что обе стороны имели
возможность маневрировать войсками по внутренним операционным линиям.
Соответственно если на юге в 1942 г. инициатива в весенне-летней кампании
принадлежала противнику, то на центральном участке фронта инициативой
безраздельно владела советская сторона.
Вопреки тезису о пассивной стратегии Верховного Главнокомандования
Красной Армии, якобы пытавшегося угадать направление наступления противника
и построить на этом свои планы, основной идеей советского плана кампании
1942 г. было наступление с решительными целями. Задачей было не
"угадать-остановить-победить", а разрушить планы противника и реализовать
свои собственные. И в таком формате советские войска добились определенных
успехов: наступление в Сухиничском выступе и под Ржевом летом 1942 г.
сорвало немецкие планы по срезанию выступов фронта в полосе группы армий
"Центр". Кроме того, замалчивание операций на западном направлении было
попросту неэтичным по отношению к тем людям, [7] которые сражались и гибли в
позиционных боях на московском направлении.
Что же стало причиной замалчивания или крайне невнятного описания