"Наталья Иртенина. Меч Константина " - читать интересную книгу автора

Я, конечно, не понимал, о чем они. Только потом узнал о легендарном
свойстве Богослова "цеплять" окружающие предметы. Вокруг него все падало,
разбивалось, рвалось, горело, стреляло без повода и так далее. В общем,
спать с ним в одной палатке или просто рядом никто не решался - вдруг от
ботинок наутро останутся одни подошвы?
К концу обеда пожаловали еще трое. Рюкзаки уже пришлось оставлять на
улице, избушка едва вмещала пятнадцать человек, из которых половина была
совсем не маленького размера. Когда все наконец устроились впритык друг к
дружке, встал Серега и произнес.
- Господа, у нас пополнение. - Он показал на Леху. - Это Алексей. Мой
хороший знакомый. Друг, можно сказать,
- Ну, если можно, так и скажи, - весело вставил один из последней
троицы. У него была короткая борода и хорошо развитые мышцы шеи. Я подумал,
что он профессиональный спортсмен. Вроде штангиста Правда, мне казалось,
штангисты не обладают чувством юмора - это очень серьезные люди.
- Ладно, - согласился Серега. - По просьбам публики - мой друг Алексей,
прошу любить и жаловать, я за него ручаюсь.
Кроме Лехи и меня, было еще пополнение. Парня звали Йован - настоящий
живой серб из Косова, к нам приехал по обмену опытом - так сказал человек,
который его представил. Сам он носил имя Ярослав, и позывной у него был
соответствующий - Премудрый.
До вечера я перезнакомился со всеми. Это было важно. Уже на рассвете мы
окажемся там, где стреляют без предупреждения и нападают со спины, убивают,
не спрашивая имени. Я хотел знать, что за люди вокруг меня и что для них
гибель моего отца Вадим рассказывал, отец спас тогда отряд, прикрывая собой
их отход. Они попали в ловушку, и кто-то должен был это сделать, чтобы не
погибли все. Я бы ни за что не признался, но мне ужасно хотелось, чтобы они
оказались достойными жертвы отца. Они все были разные, потрясающие, каждый
со своим загибом. Поручик-Фашист, например, оказался ходячей военной
энциклопедией, о тактике и стратегии знал, кажется, все. А в мирной жизни
учился в университете и продавал книжки с лотка У бородача-спортсмена
позывной был Монах. Но несмотря на это он все время острословил и
благосклонно взирал на Леди Би. Борода делала его старше, скорее всего, ему
не перевалило еще за двадцать пять. Самый старый, тот, который с плешью,
звался, конечно, Папаша. Он был фотохудожник и жить не мог без своей
аппаратуры - привез с собой целых две камеры. Одну запасную, потому что в
прошлый раз Богослов сварил суп из его "Рекама". У Леди Би на уме было,
конечно, свое, женское. Она подсела ко мне, обняла за плечи и заглянула в
глаза: "В классе по тебе, наверно, все девочки вздыхают?" Я сказал, что не
только в классе, но и во всей округе - и каждая хочет завести от меня
ребенка, чтоб женить на себе. Она юмор оценила, а заодно и глупость
собственного вопроса Мы сразу подружились, Монах на меня не обиделся. Серега
же был человек противоречий. К его нервным музыкальным рукам прилагалось
совершенное отсутствие слуха и голоса. Когда он с чувством завернул "удалого
Хас-Булата", его хором попросили не давить людям на психику. А к торчащим в
стороны ушам и перебитому носу совсем не шли разговоры о политике, но после
освистанного вокала Серега стал сурово-серьезным и завел речь об этом самом:
- Ходят слухи, в парламенте кое-кто готовит проект официального
признания агрессии против России. Они собираются объявить наконец, что в
стране идет война. Нашлись-таки честные люди.