"Уильям Айриш. Умереть бы раньше, чем проснуться" - читать интересную книгу автора

свисавшими почти до колен, - он мне напомнил обезьяну, которую я видел в
зоопарке. Синеватая тень от тента наполовину скрывала его лицо и плечи, но
не могла скрыть блеск его бегающих глаз. Перочинным ножиком он ковырял в
ногтях и беспрестанно озирался по сторонам, как будто боялся, что кто-нибудь
увидит, чем он занимается.
Мне стало стыдно, что Эдди Райли увидит, как я разговариваю с
девчонкой, а кроме того, у Милли сейчас не было леденцов, поэтому я нехотя
процедил:
- Подумаешь... И кому это интересно. Эдди, бросай мне мяч!
Дважды Эдди не мог отбить мои броски, и когда он побежал за мячом, я
улучил момент и оглянулся. Милли и тот мужчина, держась за руки, шли вниз по
улице. Внезапно он отскочил от нее и пошел совсем в другую сторону, как
будто что-то там забыл. В это время появился уполномоченный по безопасности
дорожного движения Мэрфи и занял свое место перед школой, как обычно, в тот
час, когда ученики выходили после занятий. Вот и все, что было.
На следующий день Милли не заработала свою премию за пунктуальность,
потому что вообще не пришла в школу.
Два дня спустя я уже с нетерпением ждал Милли с кучей леденцов,
которыми она обещала со мной поделиться, но ее парта по-прежнему пустовала.
После трех появился директор школы вместе с двумя мужчинами в сером,
похожими на офицеров полиции. Хотя они оставались в холле, мы напугались,
что кто-то нажаловался на разбитое стекло в чьем-нибудь окне, но оказалось -
ничего подобного. Директор хотел узнать, видел ли кто-нибудь из нас Милли
Адамс по дороге из школы два дня тому назад.
Одна девочка подняла руку и сказала, что она искала Милли в тот день,
но не нашла ее. Милли вышла из дома раньше, чем обычно, - в четверть
девятого.
Я уже готов был сказать им о том домике в лесу, набитом конфетами,
который мне расписывала Милли, но вспомнил свою клятву и обещание, да и к
тому же, что мой отец - следователь третьего ранга, и поэтому сдержался. Да
и вообще она, наверное, все выдумала, и единственное, чего бы я добился, -
так это стоять наказанным в углу.
Милли мы больше так никогда и не увидели. Однажды, примерно три месяца
спустя после всего того, о чем я рассказал, мы заметили, что мисс Хэммер,
наша учительница, появилась в классе с заплаканными глазами, это было в тот
момент, когда звонил колокол. Начиная с этого дня мой отец отсутствовал
дома - назовем это так - целую неделю; иногда он забегал на рассвете
побриться, принять душ и убегал снова. Однажды я услышал через стенку, как
отец что-то говорил о сбежавшем "лунатике", но я не знал, что означает это
слово, и подумал, что это какой-нибудь зверь, может быть, какая-нибудь
порода собак.
- Ну хоть малейший был бы у нас след, - говорил отец, - ни единой
приметы, ни зацепки, ничего! А если мы его сейчас не поймаем, он опять
примется за свое.
Спрыгнув с кровати, я подбежал к отцу и спросил:
- Если кто-то дал честное слово и старик... ну, его отец - следователь
третьего ранга... будет плохо, если он не сдержит слово?
- Конечно, - ответил мой отец, - только бандиты и негодяи так
поступают.
- Хватит одного полицейского в семье, - воскликнула мама, -