"Уильям Айриш. Срок истекает на рассвете" - читать интересную книгу автора

Он снова обернулся. И она ничего не сказала. Они дошли до Девятой
авеню, темной, широкой и мрачной. Красные и белые бусинки автомобильных фар
не могли осветить ее. Поток бусинок стал медленнее, застыл и превратился в
блестящую диадему.
Она уже шагнула на мостовую, когда он на какое-то мгновенье отпрянул
назад.
- Пошли. Светофор открыт, - сказала она.
Он сразу же пошел за ней, но эта задержка разоблачила его: она поняла,
что не светофор остановил его, а одинокая фигура на другой стороне улицы,
медленно удалявшаяся от них, - полицейский, обходящий свой участок.
Они пересекли улицу и вошли в бездну следующего квартала с тремя
озерцами света. В воздухе теперь чувствовались сырость и прогорклый запах
загрязненной нефтью воды. Где-то впереди них мрачно простонала сирена
буксира, затем другая ответила ей - издалека, со стороны Джерси.
- Теперь уже скоро, - сказала она.
- Я никогда не был в этом районе, - признался он.
- За пять долларов в неделю нельзя жить подальше от реки.
Она открыла свою сумочку и стала искать ключ. Своего рода рефлекс -
заблаговременно удостовериться, что ключ на месте. Когда они достигли
среднего озерца света, она остановилась.
- Ну, вот здесь.
Он посмотрел на нее. Она подумала, что он почти глупо на нее смотрит.
Но во всяком случае в его взгляде не было никаких любовных стремлений.
Почти напротив них - ее подъезд; дверь распахнута. Раньше подъезд был
совсем темным, и она до ужаса боялась входить в дом поздно ночью; но когда
кого-то зарезали на лестнице, там стали оставлять тусклую лампочку, так что
она размышляла кисло: "Ты по крайней мере увидишь, кто именно всадит тебе
нож в спину, если уж это должно случиться..."
Она сделала прощание очень кратким, чтобы уйти за пределы досягаемости
его вытянутой руки.
- Ни о чем не беспокойтесь, - сказала она и оказалась уже в подъезде, а
он - на тротуаре.
Опыт научил ее поступать именно так, а не стоять рядом, выслушивая
уговоры и возражения.
Но, прежде чем уйти, она успела заметить, что он снова оглянулся в
темноту, сквозь которую они только что прошли. Над ним властвовал страх.
Кем он был для нее? Просто розовым талончиком на танец, порванным
пополам. Два с половиной цента комиссионных с каждых десяти центов. Пара
ног, ничто, ноль.


ЧЕТВЕРТЬ ВТОРОГО

Она прошла по коридору. Теперь она была одна. Она была одна в первый
раз с восьми часов вечера. Ее не обнимали мужские руки. Чужое дыхание не
касалось ее лица. Она была одна. Она не очень хорошо представляла себе,
каково людям в раю, но ей казалось, что там именно так - можно быть одной,
без мужчины. Она прошла мимо единственной лампы в конце коридора - бледная,
усталая... Сначала она шла если не бойко, то во всяком случае твердо, но
после двух маршей лестницы как бы осела, пошатываясь из стороны в сторону,