"Уильям Айриш. Срок истекает на рассвете" - читать интересную книгу авторадолжно быть, ждал кого-то: он на нее едва посмотрел. Другой, тот самый, что
танцевал с ней последние полдюжины - или около того - танцев. Он, однако, напряженно смотрел вниз, на улицу, а не на двери зала, откуда она вышла. Его, видимо, задержало решение проблемы: "Куда идти?" - а не намерение кого-нибудь дождаться. Она прошла бы молча, но он прикоснулся к шляпе - теперь на нем была шляпа - и сказал: - Домой идете? Если прежде, в зале, она была уксусом, то здесь, в фойе, превратилась в серную кислоту. Здесь не было распорядителя, который мог бы защитить, здесь ты должна действовать на свой страх и риск. - Нет, наоборот, я только что пришла. Я поднимаюсь по лестнице спиной вперед. Она спустилась по покрытым резиновой дорожкой ступенькам и вышла на улицу. Он остался там, наверху. Похоже, что он все еще не знает, что ему делать. И ведь он никого не ждал. Какое ей дело? Что ей до всего этого и до кого бы то ни было? На воздухе было хорошо, - где угодно было бы хорошо после этого зала. Но по-настоящему опасная зона - здесь, на улице! Здесь слонялись две не очень-то импозантные фигуры. Они держались в тени подъездов. С их губ свешивались сигареты. Она не помнила случая, чтобы их не было здесь. Как коты, которые следят за мышиной норкой. Те, которые околачивались там, наверху, ждали, как правило, какую-нибудь определенную девушку, а те, что были здесь, внизу, просто ждали кого-нибудь... Повернувшись, она пошла вверх по улице. Она наперед знала все, что произойдет. Она могла бы написать об этом вот этим. И все. Это просто грязная лужа, и, когда идешь домой, через нее надо перешагнуть. На этот раз началось со свиста; такая форма приставания встречается часто. Это не был честный, открытый, звонкий свист, а приглушенный, таинственный. Она знала, что он относился к ней. А затем последовал словесный постскриптум: "Куда спешишь?" Она даже не ускорила шаг: это означало бы оказывать делу большее уважение, чем оно заслуживало. Когда они думают, что ты боишься, они делаются храбрее. Чья-то рука, задерживая, ухватила ее за локоть. Она не пыталась вырваться, остановилась и посмотрела на руку, а не в лицо. - Уберите, - сказала она холодно. К тротуару подкатила машина. Ее дверца была поощрительно приоткрыта. - Ну, ладно, тебя трудно уговорить. Я тебе поверил. Теперь пошли - такси ждет. - Я с тобой и в одном троллейбусе не поеду. Он попытался повернуть ее к машине. Ей удалось захлопнуть сзади себя дверцу, и машина стала опорой, к которой она могла прислониться спиной. Какой-то человек остановился возле них - тот самый, что стоял наверху, в фойе, когда она выходила; она увидела его через плечо этого типа, Но она никогда ни у кого не просила помощи на этих улицах - при этом условии по крайней мере знаешь, что никогда не разочаруешься. И потом все равно через минуту все кончится. Человек подошел ближе и спросил неуверенно: - Нужно мне что-нибудь сделать, мисс? |
|
|