"Наталия Ипатова. Куда глядят глаза василиска" - читать интересную книгу автора

пальцы Рэя утопали, как в подушке. Находясь на пределе своих физических
возможностей, Рэй, тем не менее, полагал, что способен это выдержать. Быть
на пределе - это ведь совсем не то, что перешагнуть предел. Если гоблин не
смял его в первую же минуту, то дальнейшее уже работало на него. Предоставив
сопернику атакующую позицию, Рэй как бы со стороны наблюдал, как тот пыхтит,
дуется и тратит огромные силы на выдавливание из себя же новых сил. Это было
все равно, что, не пробив с первого удара головою каменную стену, попытаться
ради пущей эффективности сделать это с разбегу. Хватка гоблина не причиняла
ему физической боли: величина лапы и ее мясистая мягкость оказались для
гоблина врагами. Изумленный Король гоблинов перевел взгляд с кисти своего
противника, представлявшей для него практический интерес, на его глаза, чтбы
убедиться, что в деле нет никакого подвоха, что против него сидит молодой
принц из породы людей, а не подставленное в последний момент и специально
выведенное для подобных забав чудовище.
Ему не стоило этого делать. Встретившись с Рэем глазами, он попался.
Зеленые тигриные глаза смотрели на него холодно и спокойно, как на букашку в
увеличительное стекло, пронзая насквозь всю его подернувшуюся излишним
жирком тушу, рассматривая и отбрасывая, как ничтожные, мысли, гулко, как
мухи, носящиеся в его пустом черепе. Этот человек его превосходил! И в тот
же миг стальные тонкие пальцы, бывшие до того неподвижными, впились в его
плоть. Плоть гоблинов малочувствительна к боли, но все же не в том случае,
когда ее скручивают железные тиски, а именно это, как показалось Королю, и
происходило с ним. Его мышцы внезапно стали ватными, рука дрогнула и
поползла вниз. И все это время он находился в плену этих равнодушных
жестоких глаз. В которых полыхнула молния торжества лишь в тот момент, когда
его, Короля, рука была звонко припечатана к пню. Он с воплем вскочил, его
обвисшая лапа была почти парализована, и другой, левой, он шарил на поясе,
пытаясь быстро достать неудобно теперь подвешенный топор, а в глаза его
уставились три клинка: два ярких, зеленых и колючих, бывших глазами Хозяина,
а третий - с солнечным зайчиком на лезвии - длинный нодати, выхваченный с
редкостной даже для опытных бойцов быстротой.
- Эй, парень, - сказал Хозяин, - я выиграл честно?
И гул голосов за спиною падшего Короля ответил утвердительно.
- Как твое имя? - спросил Рэй.
- Удылгуб, - отвечал тот, сломленный и посрамленный.
- Не вешай нос. Ты будешь командовать своими людьми, я же буду
приказывать только тебе. Без обид?
Тонкий и острый, принц протягивал ему руку. Раскрытую ладонь той руки,
в силе которой ему позволили убедиться. Удылгуб протянул левую, не в силах
заставить подняться правую, повисшую, как плеть.
"В одном мизинце его, - угрюмо рассказывал он потом своим у походного
костра, - сила десяти таких, каким ему, судя по взгляду, следует быть. / Что
было, кстати сказать, чистейшей воды преувеличением, но ведь должен же он
оправдаться! / Но это - не главное. Главная сила у него во взгляде.
Зеленоглазый, черт, и такой от него исходил пронзительный холод, что я,
клянусь всеми духами земли и неба, уже чувствовал, что каменею. Он не то что
руку мою повалил, он на лопатки меня этим своим взглядом положил. Смотрит он
на меня и сквозь меня, и куда, черти его знают, направлен этот взгляд? Право
слово, сущий он василиск, этот наш новый принц."