"Наталия Ипатова. День Полыни" - читать интересную книгу автора

Там была низовая подсветка: башня парила в конусе лучей, уходя шпилем и
флагштоком в брюхатые фиолетовые тучи. Небо казалось еще тяжелее оттого, что
в него упирался свет. Я узнал очертания, хотя прежде смотрел на эту башню
только издали, а спецэффекты искажали ее. Нас привезли в Дом Шиповник.
Встречали нас немного приветливее, нежели похищали. Для Марджори подали
паланкин, тщательно проследив, чтобы сама она не ступила и шагу.
Народу тут было немного, но это вовсе не значило, будто мы гуляем тут
без пригляда. Служители Дома, одетые одинаково, передавали нас по цепочке,
сообщаясь друг с другом через раковины, и вскорости мы приблизились к
порталу, подсвеченному изнутри и исторгающему в морозную ночь клубы пара. А
потом он поглотил нас.
Испытывал ли я страх? Да ничуть. Чем бы ни кончилась эта непонятная
история, я присутствовал в ней исключительно за компанию.
Нас принял просторный и достаточно безликий вестибюль: стеклянные
поверхности с витражными вставками, заключенные в алюминий и темное дерево.
Я никогда не разбирался в предметах роскоши, предпочитая, если приходилось,
доверять мнению экспертов-специалистов, но сейчас предметная область
почему-то казалась мне важной. У эльфов особенные отношения с вещами. Такое
впечатление, будто они считают вещи наделенными душой. Или даже так:
некоторые вещи в их понимании наделены душой и потому заслуживают особенного
отношения. Излишне говорить, что эльфы стараются окружать себя именно такими
вещами. Очень хорошо это описано в новелле "Мастер Финней и кофейная чашка".
На витражах был герб Дома: выложенный матовым стеклом цветок шиповника,
а веточка с листьями - из темного стекла. А еще тут был механический лифт,
на котором всю нашу компанию подняли на самый верх. На одном из
промежуточных этажей нас остановили: кто-то вызвал лифт, но наш
сопровождающий, выступив вперед, махнул ладонью у того перед носом. Тот
торопливо отступил, и мы поехали дальше.
На самом верху нам дозволили выйти. Стальные двери лифта сомкнулись у
нас за спиной, а мы оказались на застекленной галерее, венчавшей башню Дома.
Я не стал смотреть вперед, в темноту и бездну, я плохо переношу высоту. Под
ногами стелилась зеленая ковровая дорожка, чуть изгибаясь, чтобы повторять
форму кольцевого коридора. Вдоль стеклянной стены - поручень из черного дуба
и из такого же дерева плинтус вдоль другой стены, в которой двери. Всюду в
кадках цветущие розовые кусты, накрытые стеклянными колпаками. Под ними
микроклимат: температура, влажность. Только белые розы.
Как только мы ступили на дорожку, часы пробили одиннадцать. Странный
это был звук: я еще подумал, что вот они, эльфы, существуют рядом, владеют
собственностью, царят в шоу-бизнесе, заседают в Палате Лордов - а я ничего о
них не знаю. Каждый удар был как серебряная капля в хрустальный пруд, каждый
повисал в воздухе протяжным и призрачным музыкальным послевкусием,
расходящимся кругами, и разрушал его лишь последующий удар. Я даже не сразу
понял, что это часы.
Нас повели налево. Очередной функционер Дома уже ожидал нас, стоя у
высоких дверей строгой формы и положа руку на бронзовую ручку.
- Милорд Кассиас ждет вас.
Милорд Кассиас не из тех, кого позволительно заставлять ждать. Глава
Дома Шиповник, член Палаты лордов. Старейший. Я сглотнул, и нас впустили. А
Марджори внесли.
Никогда не видел живого Старейшего, разве только в Новостях, а Новости