"Эжен Ионеско. Орифламма [H]" - читать интересную книгу автора

предумышленное убийство. Не знаю, что им говорить, если мы действительно
решим покончить с этой историей!.. Он постарел; может, сказать, что это твой
отец и ты убил его вчера. Однако это, наверное, не очень хорошее оправдание.
- Нам не поверят. Нам не поверят,-пробормотал я. По натуре я реалист;
у меня, может, и не хватает силы воли, зато я умею рассуждать. Поэтому для
меня всегда невыносимо отсутствие логики у Мадлен, ее голословные
утверждения.
- Посмотрим, может, что-нибудь сообразим,- сказал я и сделал пару
шагов.
- Ты сейчас опять забудешь закрыть ему глаза! Думай хоть немного о
том, что тебе говорят! - заорала Мадлен.
Прошло две недели. Он старел и рос все быстрее и быстрее. Нас это
пугало. По всей видимости, неизлечимая болезнь мертвых развивалась в нем в
геометрической прогрессии. Как он мог заразиться ею у нас в доме?
Он уже не помещался на диване. Пришлось стащить его на пол. Зато нам
вновь достался диван, который мы переставили в столовую. Впервые за десять
лет я смог прилечь после завтрака и заснуть, но крики Мадлен меня тут же
разбудили.
- Ты что, оглох? Ты себя особенно не утомляешь, целыми днями спишь...
- Это потому, что я не сплю ночью!
- ...будто в доме ничего не происходит. Послушай! Из комнаты мертвеца
доносился треск. Должно быть, с потолка сыпалась штукатурка. Стонали стены,
распираемые неодолимой силой. Пол во всей квартире, даже в столовой, дрожал
и раскачивался, как палуба корабля. Разбилось окно. Стекло разлетелось на
мелкие кусочки. К счастью, это окно выходило во внутренний дворик.
- Что подумают соседи! - заламывала руки Мадлен.
- Пойдем посмотрим!
Мы едва успели сделать два шага в сторону комнаты, как дверь не
выдержала, с грохотом треснула, упала - и показалась огромная голова
лежащего на полу старика, взгляд его был устремлен в потолок.
- У него открыты глаза,- прошептала Мадлен. Действительно, глаза были
открыты. Они стали громадными, круглыми и, как две фары, освещали весь
коридор холодным белым светом.
- Хорошо, что он вышиб дверь,- сказал я, чтобы успокоить Мадлен.-
Теперь у него много места. Коридор длинный.
- Тоже мне оптимист! Посмотри!
Зрелище было тревожное. Он удлинялся на глазах. Я провел мелом черту на
полу в нескольких сантиметрах от его головы. Вскоре голова достигла черты и
поползла дальше.
- Надо действовать,- решил я.- Ждать действительно больше нельзя.
- Наконец-то,- сказала Мадлен.- Проснулся, понял все-таки. Уже
давным-давно, мой бедный друг, надо было действовать.
- Может быть, еще не поздно!
Я понял, что был не прав. Дрожа всем телом, я попытался извиниться.
- Идиот! - ответила Мадлен, словно желая тем самым придать мне
смелости.
До темноты я ничего не мог предпринять. Был июнь, предстояло ждать еще
несколько часов. Несколько часов - это очень много; я бы успел отдохнуть, о
чем-нибудь помечтать или поспать, если бы не Мадлен, взволнованная больше
обычного. Подумайте только - ни минуты покоя, непрерывные проповеди,