"Борис Иоффе. Особо секретное задание (Из истории атомного проекта в СССР) " - читать интересную книгу автора

Канторович, мягко говоря, не испытывал по отношению к подобной задаче
никакого энтузиазма. (Хотя ему передавались материалы в таком виде, в
котором физика была скрыта, - всего лишь "под двумя буквами", но я думаю, он
догадывался, что делает.)

Из физиков Галанин вообще не участвовал в этой проблеме - он был
целиком занят реакторным делом. Берестецкий решал отдельные связанные с этим
частные задачи. Поэтому работать начали мы с Рудиком. Сначала нам предстояло
проверить отчет Ландау, Лифшица, Халатникова и Дьякова, в котором было
вычислено сечение комптоновского рассеяния на электроне в плазме. Проверяя
его, мы обнаружили, что расчет неверен. И тут произошло неожиданное. Мы
начали работать, не дожидаясь официального разрешающего допуска - работа не
терпела отлагательств. Допуск пришел на всех, кроме Рудика. Рудику в нем
было отказано. Алексей Петрович Рудик, по происхождению из казаков, в то
время секретарь комсомольской организации ТТЛ, не получил допуска, а я,
Иоффе Борис Лазаревич, беспартийный, никогда не бывший даже комсомольцем, -
получил! Было чему удивиться. Так что из физиков в нашей группе я фактически
остался один. Померанчук участвовал в обсуждении результатов, особенно на
конечной стадии, но реально не работал. Вычисления были завершены в конце
1952 года. В результате баланс энергии оказался отрицательным, то есть, если
принять за единицу энергию, выделяющуюся в ядерных реакциях, то энергия,
вылетающая из трубы, составляла 1,2. Система не шла, такую бомбу
принципиально нельзя было сделать. Человечеству страшно повезло, или, может
быть, Бог смилостивился над ним.

Теперь я хочу остановиться на том, как разные люди относились к
"трубе". Прежде всего А. И. Алиханов. Работа велась в ТТЛ (Алиханов являлся
директором ТТЛ), и, как всякая крупная работа - а по тем временам это была
очень крупная работа, - она никак не могла проходить мимо директора. Однако
Абрам Исаакович с самого начала занял очень четкую позицию: "Вы хотите вести
эту работу - вы можете это делать, но я не имею к этому никакого отношения и
иметь не хочу". Он издал распоряжение, по которому все бумаги по этой части
шли за подписью Померанчука, минуя его, Алиханова, и отстранился от этой
деятельности вплоть до самого конца, когда надо было подписать
заключительный отчет с отрицательным результатом.

Ландау участвовал на начальном этапе разработки задачи, но затем
отошел. В конце, когда стало ясно, что система не идет, то, поскольку баланс
энергии был лишь слабо отрицательным, возник вопрос, нельзя ли найти
какие-либо неучтенные физические эффекты, которые могли бы улучшить баланс
или же как-то видоизменить систему с этой же целью. В 1952 - 1953 годах эти
вопросы неоднократно обсуждались. В обсуждениях, помимо людей из групп
Померанчука и Зельдовича, участвовали Б. Б. Кадомцев и Ю. П. Райзер из
Обнинска. Они изучали сходную систему - "сферу". Хотя с этой системой с
самого начала было ясно: она требует очень много трития и в ней нельзя
добиться того эффекта, на который надеялись в "трубе" - неограниченной силы
взрыва, - у нее, с точки зрения теоретического расчета, оказалось много
общего с "трубой". Для участия в этих обсуждениях приглашался и Ландау.
Когда в ходе дебатов к нему обращались с вопросом, может ли тот или иной
эффект повлиять и изменить ситуацию, его ответ оказывался всегда одинаковым: