"Хэммонд Иннес. Львиное Озеро" - читать интересную книгу автора

Хэммонд Иннес

Львиное Озеро

(пер. Андрей Шаров)

Записка, врученная мне в конторе аэродрома, была нацарапана карандашом:
"Немедленно возвращайся домой. Отцу плохо Мама". Я едва успел на поезд и три
часа спустя был в Лондоне. Всю дорогу я размышлял об отце, пытаясь
припомнить, каким он был в годы моего детства, но все заслонял собою его
теперешний образ - образ разбитого, немого калеки. Когда он вступил в
королевские ВВС и отправился воевать, мне не было еще и шести лет...
В редкие наезды домой я иногда заходил в комнату, где отец держал свой
радиопередатчик. Он разговаривал со мной посредством записок, но все равно я
чувствовал себя так, словно непрошено вторгаюсь в чужой мир. Соседи
полагали, что отец немного с приветом, да так оно в известном смысле и было,
потому что он день-деньской занимался одним и тем же: сидел в своем кресле
на колесах и держал связь с такими же, как и он сам, радиолюбителями. В
основном с канадскими. Как-то раз я полюбопытствовал: почему? Услышав мой
вопрос, отец разволновался, его израненное горло издало какие-то странные
нечленораздельные звуки, тяжелое крупное лицо раскраснелось от напряжения.
Я, помнится, попросил его написать то, что он пытался мне поведать, но
записка, которую он черкнул, сообщала лишь, что все это "слишком сложная и
долгая история". Взгляд отца обратился к полке, где хранились книги о
Лабрадоре, и черты его лица вдруг приобрели странное выражение. С тех пор я
всегда смотрел на книги и на карту Лабрадора, висевшую над передатчиком, с
чувством какой-то тайны. Тем более что карта эта не была отпечатана в
типографии: отец сам вычертил ее, пока лежал в госпитале.

Я думал обо всем этом, торопливо шагая по знакомой улочке. Солнце село.
В сумраке наша сторона улицы стала похожей на сплошную кирпичную стену. Я
невольно замедлил шаг, чувствуя, что отца уже нет, что больше я никогда не
увижу его живым: шторы на верхнем этаже нашего дома были задернуты.
Внизу меня встретила мать.
- Спасибо, что приехал, Ян.- Она не плакала, просто говорила тихим,
усталым голосом.- Наверное, хочешь взглянуть на него.
Она отвела меня в полутемную комнату.
Отец лежал на кровати. Морщины, которые оставила на его лице постоянная
многолетняя боль, теперь разгладились, он казался умиротворенным, и в
некотором смысле я был даже рад за этого доброго и одновременно бесстрашного
человека. Горечь и злость зашевелились во мне. Чертовски тяжкая доля выпала
ему в жизни. Почему именно он? Сотни людей прошли войну без единой царапины.
Разве это справедливо?
- Это почти облегчение, правда, мам?
- Да, милый, с тех пор как три месяца назад случился этот удар, я ждала
конца каждую минуту. Если б он еще согласился лежать в кровати... так нет,
далась ему эта комната с приемником! Последнюю неделю он и вовсе оттуда не
вылезал, совсем прилип к своим наушникам. Я даже доктору побоялась
рассказать, как все случилось, настолько это странно. Я шила внизу, как
вдруг услышала, что твой отец зовет меня. "Мать, мать!" - кричал он. Потом