"Хэммонд Иннес. Львиное Озеро" - читать интересную книгу автораеще что-то, но я не разобрала, потому что дверь была закрыта. Когда я
прибежала, отец стоял на ногах, лицо было красное, искаженное от напряжения... - Он стоял?! - Это было совершенно невероятно: отец долгие годы не поднимался на ноги. Мать тихо заплакала у меня на груди. - Что же заставило его проявить такое нечеловеческое усилие? - спросил я. - Не знаю, - ответила мать и посмотрела на меня испуганным взглядом, словно искала зашиты. Я заподозрил неладное. - Должна же быть какая-то причина, - твердо сказал я. - Очень веская причина. Отец был в наушниках, когда ты вошла? - Да, но... куда ты, Ян? Я не ответил. Я уже бежал по лестнице. Я думал о карте Лабрадора. Мать застала отца стоящим у стола, рука его тянулась к стене, на которой висела карта. Я знал, что Лабрадор давняя любовь отца, навязчивая идея, захватившая все его мысли. На двери "радиорубки" по настоянию отца была намалевана надпись: "Станция G2STO". Я вбежал в комнату и огляделся. Меня не оставляла мысль о том, что где-то здесь должна быть записка или еще какое-нибудь указание - разгадка случившегося. Фотографии военных лет, снимки одноклассников, обломки самолетов, испещренные подписями боевых друзей отца, выцветший портрет моей бабки, Александры Фергюсон. Лицо волевое, без улыбки. Я уставился на фотографию. Интересно, знала ли бабка ответ на мучивший меня вопрос? Я часто ловил взгляды, которые бросал на ее портрет отец. Впрочем, ржавый пистолет, секстант, обломок весла, рваный чехол от палатки и изъеденную молью ушанку с козырьком. Почему-то эти предметы были прочно связаны в моем сознании с севером Канады, хотя я не помню, чтобы кто-либо говорил мне об их происхождении. Мне смутно помнился мрачный серый дом где-то на севере Шотландии и страшная старуха, явившаяся ко мне однажды ночью. Ее размытое лицо нависло надо мной в неровном свете масляного ночника, а потом в комнату вошла мать, и началась ссора, продолжавшаяся до тех пор, пока я не заревел от страха. Наутро мы уехали, и ни отец, ни мать никогда больше не упоминали при мне имени бабки. На этот счет между ними, наверное, существовал молчаливый уговор. Я посмотрел на ключ Морзе, приемник и лежавший на столе карандаш. Именно карандаш навел меня на мысль, что в комнате чего-то не хватает. Здесь должен быть радиожурнал. Отец всегда вел его, ненастоящий, разумеется. Просто в дешевую школьную тетрадку он записывал всякую всячину - частоты радиостанций, время передач, прогнозы погоды, переговоры между радистами кораблей, вести из Канады. Несколько таких тетрадок я нашел в столе. Последняя запись относилась к 15 сентября. Расшифровать что-либо было почти невозможно. Рисунки львов, несколько строк: "С2, С2. Где это, черт возьми?" Потом строка из песни: "Потеряны, исчезли навсегда". Строка была окружена причудливым орнаментом из известных мне названий - Моуни, Винокапау, Атиконак... Каждый день отец регистрировал станцию V06AZ, выходившую в эфир в 22.00. Потом я встретил в тетрадке фамилию Леддер. "Леддер сообщает" - эта фраза попадалась мне на |
|
|