"Хэммонд Иннес. Скала Мэддона " - читать интересную книгу автора - Так или иначе, это наш единственный шанс,-- сказал я.-- На
завтрашнем приливе будем сниматься с берега. Когда ты сможешь дать нам пар, чтобы запустить кормовые лебёдки? - Часа через два или три. Я уже запалил один маленький котёл, чтобы проверить, работает он или нет. - Хорошо. При первой возможности подашь пар на лебёдки. И пусть динамо-машины тоже работают, нам понадобится свет на палубе. Мы выгрузим руду из кормового трюма, сколько сможем. И смотри, чтобы к утру пара было в достатке, Мак. Придётся включать помпы на всю мощность, потому что корпус наверняка течёт.-- Вдруг я рассмеялся, почувствовав радостное возбуждение.-- Господи, Дженни! Подумать только, ещё полчаса назад мы ломали голову, как добраться до дома, и совсем забыли, что у нас есть судно. Бывает же, а? Парней из Ллойда хватит удар! Ведь считается, что "Трикала" уже год с лишним лежит на дне. И вдруг мы приводим её в порт... - Да, только мы ещё тут, а не в порту,-- заметил Мак. - Вот пессимист!-- с усмешкой воскликнул Берт. Я вышел на палубу. Ветер ослаб, но всё равно достигал силы почти семи баллов и по-прежнему дул с востока. Барометр на мостике показывал, что давление растёт. В куче плавника на берегу белели доски. Я надеялся, что Дженни не заметит их. Вместе с Бертом и Зелински мы сняли люки с трюма ╣ 3 и запустили деррик-краны. В начале четвёртого Дженни сообщила, что пар на лебёдках есть. Их тарахтенье и грохот падавших в трюм цепей деррик-кранов казался нам музыкой. Дженни быстро освоила работу крановщицы, мы втроём загружали бадьи в трюме, и дело спорилось. Руду мы сваливали прямо за борт. Наступили сумерки, и мы включили дуговые лампы. Ни разу в жизни не приходилось мне лопатами в удушливом облаке красной рудной пыли. Казалось, груза не убавляется, однако постепенно его уровень понижался. Мы вспотели, нас покрыла пыльная корка, так что вскоре мы стали такими же ржавыми, как "Трикала". В шесть часов утра я велел кончать работу. Ветер упал, сменившись свежим бризом, и внутри рифового пояса волны заметно присмирели. Они по-прежнему с грохотом обрушивались на маленький пляж, но в них уже не ощущалось былой мощи. Мы с Дженни спустились в машинное отделение. Мак лежал под одним из котлов. Когда он выбрался оттуда, мы не узнали его: он был вымазан в мазуте с ног до головы, как будто выкупался в отстойнике. - Ну, как наш левый двигатель?-- спросил я. - Нужны ещё сутки, мистер Варди,-- сказал Мак и покачал головой. - А в чём дело? - Система питаний мазутных топок забилась. Придётся разбирать и чистить. Пара- хватит только для помп и лебёдок, а главные котлы запускать нельзя, пока не промоем трубы. - Ну, делать нечего... Пойди перекуси. Заработает машина или нет, всё равно с приливом будем сниматься. Надеюсь, якоря выдержат. После завтрака все, за исключением Мака, вышли на палубу. Мы прикрепили якорные тросы к барабанам лебёдок. С левого борта трос тянулся к рифам, с правого - на дно, к якорю. - Как ты думаешь, этот якорь выдержит?-- спросил я Зелински. Он развёл руками. - У меня есть надежда, вот и всё, что я могу сказать. Дно у моря скалистое. |
|
|