"Хэммонд Иннес. Скала Мэддона " - читать интересную книгу автора

на дорогу, я перешёл на другую сторону и лёг в мокрую траву на обочине. Лай
собак, звон колокола, гвалт в тюрьме - все звуки стихли. Я слышал лишь
рычание приближающегося к нам автомобиля. Я был совершенно спокоен. Свет фар
упал на распростёртого на шоссе Берта и указатель, стоявший на развилке на
Дартмит. Берт вяло взмахнул рукой, машина замедлила ход и стала. Берт
крикнул, дверца открылась, и водитель вылез наружу. Он был в нескольких
футах от меня, когда я поднялся из травы, и у него хватило времени только на
то, чтобы повернуться. Мой кулак угодил прямо ему в подбородок.
- Порядок, Берт,-- выговорил я, сгибаясь под тяжестью оглушённого
водителя. Берт уже вскочил. Я оглянулся на гостиницу. Всё тихо. Зато гребень
холма за мостом был залит светом автомобильных фар. Времени у нас осталось
ровно столько, сколько понадобится этим машинам, чтобы добраться сюда. Мы
запихнули водителя на заднее сиденье, и Берт нырнул в машину следом за ним.
Я прыгнул за руль, и мы тронулись, выбрав правую ветвь шоссе. Машина была
старая, но пятьдесят миль давала легко. Я всё время давил на акселератор, и
через десять минут мы уже катили вниз по пологому склону холма к Дартмиту. Я
переехал короткий горбатый мост, свернул влево вдоль кромки воды и остановил
машину среди высоких кустов утёсника. Берт уже успел связать водителю руки и
заткнуть ему рот кляпом и теперь связывал ноги.
- Постараюсь вернуться как можно скорее,-- пообещал я.-- Самое большее
-- через четверть часа.
На деле же я обернулся ещё быстрее. Мы уже давно не виделись с отцом
Генри Мэнтона, но он сразу меня узнал. Перечисляя, что мне нужно, я
чувствовал страшную неловкость, а Мэнтон сокрушённо качал головой. Он ничего
не сказал, только спросил, какой размер у моего друга. Оставив меня в
прихожей, ушёл и через несколько минут вернулся с грудой одежды и
несколькими парами ботинок. Здесь был костюм Генри. Я знал, что размер у нас
почти одинаковый. Для Берта хозяин дома дал мне собственный старый костюм.
Рубашки, воротнички, галстуки, шляпы и плащи - он не забыл ничего. Когда я
взял узел с одеждой под мышку, Мэнтон сунул мне в руку деньги.
- Здесь восемнадцать фунтов,-- сказал он.-- Жаль, что так мало, но это
всё, что есть в доме.
Я попытался было поблагодарить его, но хозяин подтолкнул меня к двери.
- Генри любил тебя,-- тихо сказал он,-- и не хотел, чтобы ты думал,
будто он был другом только на погожий день. Удачи, Мой мальчик.-- Мэнтон
положил руку мне на плечо.-- Хотя, боюсь, ты ступил на трудную дорогу. Не
беспокойся: одежду и деньги можешь не возвращать.
Я снова принялся благодарить его, но он мягко выставил меня в ночь и
закрыл дверь. Он понимал, что мне надо спешить. Я торопливо вернулся к
машине, мы с Бертом переоделись на берегу Дарта, привязали к узлу с тюремной
робой камень и утопили его в чёрных быстрых водах реки.
Потом я вновь вывел машину на дорогу, и мы покатили на юг, к Тотнесу.
Но далеко уехать не удалось. Перед деревушкой Постгейт дорога опять
пересекала Дарт, здесь стоял узкий горбатый мост, отмечавший, очевидно,
южную границу Дартмура. Если полиция установила кордоны, то один из них,
скорее всего, как раз на этом мосту. Поэтому, не доезжая до Постгейта, я
загнал машину в кусты на верхушке холма перед мостом. Бедняга водитель был
слишком напуган и за всё время поездки даже не попытался высвободиться.
Когда я склонился над ним, чтобы извиниться за нашу вынужденную грубость, он
только посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.