"Чарльз Ингрид. Пилот Хаоса ("Пилот Хаоса" #1)" - читать интересную книгу автораизбавиться от беспокойства. Раньше, даже переутомившись, он был в состоянии
справиться с собой. Потеряв свой дар, он станет ничтожеством. Он был безродным чоя - редкое обстоятельство, о котором предпочитали умалчивать - и без своего бахдара он лишился бы не только работы. Каждому тезару приходилось примириться с неизбежным: когда-нибудь его дар должен был угаснуть. Такова была природа этого свойства психики. Но в роду чоя свойства психики не были преходящим явлением - они казались столь же неизменными, как любое из пяти более распространенных чувств у большинства разумных существ. Сущность этого дара скрывалась от соседей по космосу ради преимуществ в галактической политике, а также во избежание порабощения, но только этот необходимый для управления тезарианским устройством при межпространственных перелетах дар нес с собой грозное генетическое заболевание. Палатон был еще слишком молод, чтобы заболеть, работал слишком мало, чтобы истощить свой дар. Он отчаянно гнал прочь мысль о том, что сегодняшнее событие - начало его конца. Вихри в верхних слоях стратосферы, тревожащие поверхность планеты, теперь превратились в промозглый ветер, обдувающий лицо Палатона. От ветра в уголках его глаз выступили слезы, но Палатон стоял на вулканической равнине до тех пор, пока у него в голове не прояснилось. Ветер предвещал бурю, а буря отражала его собственное внутреннее смятение. Стоя вблизи стоянки для капсул, вдыхая горячий запах воздуха после их посадки, вслушиваясь в скрежет остывающего и оседающего металла, а также многоязычный говор экипажей, Палатон постепенно успокаивался и собирался с духом. Наконец, он прошел на транспортную стоянку и намеренно выбрал быстроходные сани, предпочитая их традиционному автомобилю. Палатон терпеть не мог В это раннее утро кристаллические каналы, ведущие к огромному городу, известному под названием Чертоги Союза, были почти пусты. Палатон снял шлем - будучи одинакового размера, эти шлемы подходили далеко не всем, особенно народу чоя, двойные полушария мозга которых и роговые гребни достигали внушительной величины. Несколько дождевых капель брызнули ему на лицо. Палатон оскалился, досадуя на непогоду. Ему совсем не хотелось попадать под ливень, но пока сани несли его по дорогам-каналам, дождь постепенно кончился. По планете Скорбь разносился запах ранней весны. Погода менялась непрестанно, балансируя между весенней и зимней, как на тонком лезвии меча. Палатону нравился этот переход от зимы к весне. Он упивался воздухом, который от быстрого скольжения саней по каналу обдувал его лицо. Но стоило Палатону опустить голову, и он видел узников кристалла, со всей отчетливостью вспоминая, почему планета названа Скорбью. По мере приближения к Чертогам каналы сливались в застывшее озеро, пересеченное мостом из отдельной, без единой трещинки, совершенно прозрачной кварцевой арки, но смерть, заключенная в кристалле, явственно просматривалась сквозь его поверхность. Все желающие вступить в Союз должны были пройти через этот мост, и только самые решительные отваживались бросить беглый взгляд вниз. Внутри кристалла погиб целый народ - спрессованные люди навечно застыли в каналах и озерах этой части материка. Ни один из народов, входящих в Союз, не знал, кем были погибшие и что с ними стало, но сам вид этой братской могилы служил постоянным напоминанием о них. Что же это было - война или массовые самоубийства? Уничтожение или наоборот, сохранение до того дня, |
|
|