"Порфирий Инфантьев. На другой планете (Повесть из жизни обитателей Марса) " - читать интересную книгу автора

последнее произведение одного из наших лучших современных поэтов.
И она заложила один из валиков в какой-то аппарат, оказавшийся
фонографом, выдвинула две трубочки - одну перед собой, другую - передо мной
- и попросила меня смотреть.
Я приставил глаз и с изумлением увидал совершенно живого марсианина,
стоявшего в позе чтеца и развертывавшего какую-то рукопись.
Развернув рукопись, чтец совершенно ясным, громким и отчетливым
голосом начал декламировать перед нами свое стихотворение. Оказалось, что
этот аппаратик так искусно соединял в себе кинематограф и фонограф, что
получалась полная иллюзия .действительности: казалось, что среди нас
очутилось новое третье лицо. Содержание стихотворения было довольно
оригинально. Поэт брал сюжет не из прошлой и даже не из современной жизни,
а воспевал будущее марсианства, он рисовал картину торжества марсианского
гения, когда марсиане окончательно овладеют всеми силами природы, проникнут
в сущность мировых законов, управляющих Вселенной, и сумеют подчинить их
себе. Он изобразил смелую и грандиозную картину, когда марсиане будут иметь
возможность заставить свою планету носиться в мировом пространстве не по
определенному пути, данному ей от начала мироздания, а по тому, какой ей
укажет марсианский разум, и когда планета Марс, подобно блуждающим кометам,
будет носиться среди других солнечных систем и проникать в самые отдаленные
от нашего Солнца концы неизмеримого мирового пространства!
Когда поэт окончил чтение и, раскланявшись с нами, исчез, Либерия
вставила другой валик, затем третий и т. д., и перед нами целою вереницей
проходили, как живые, марсианские поэты, романисты, ораторы, певцы, танцоры
и прочие, и прочие. Перед нами открывались даже целые сцены, и мы слушали и
смотрели некоторые драматические произведения марсианских драматургов. Но
для меня было совершенно неожиданным сюрпризом, когда Либерия показала мне
в этом волшебном фонографе-кинематоскопе полностью трагедию Шекспира
"Гамлет", исполненную нашими лучшими артистами. Оказалось, что марсиане
каким-то образом сумели даже уловить и запечатлеть в свои инструменты и
некоторые из наших земных пьес.
Таким образом, путешествие наше было поистине чем-то сказочным: все
время мы находились в обществе лучших марсиан и лучших земных людей, как
живых, так и умерших; и я скоро ознакомился со всеми наиболее выдающимися
произведениями марсианской литературы.
Главное отличие марсианской поэзии от нашей заключалось, как я уже
заметил, в том, что марсианские поэты черпали, в большинстве случаев, свое
вдохновение не в прошлой или настоящей жизни, а в будущей, давая, таким
образом, широкий простор своей фантазии. И нужно сказать, что подобные
сюжеты производили чрезвычайно сильное впечатление на ум и чувство
слушателей. Они являлись как бы пророчеством и поселяли у слушателей
бодрость и веру в свои силы, они заставляли сердца их переполняться
горделивым сознанием могущества их разума, они окрыляли их фантазию и
возбуждали энергию и жажду деятельности и борьбы за торжество марсианского
гения. Словом - это был неиссякаемый источник живой воды, которым питалась
поэзия марсиан.
Так, коротая время, мы подвигались все ближе и ближе к Озеру Солнца,
где находилось Главное Центральное Статистическое Бюро. День за днем
проходили совершенно незаметно. К ночи мы обыкновенно спускались на Марс,
чтобы переночевать в какой-либо гостинице и запастись провизией для