"Порфирий Инфантьев. На другой планете (Повесть из жизни обитателей Марса) " - читать интересную книгу автора

цирк. Сцена была устроена на открытом воздухе, и места для публики были
расположены вокруг нее амфитеатром. Здание было огромное, массивное,
прекрасной архитектуры и могло вмещать десятки тысяч зрителей. Мы не
спустились совсем на землю, а остановились на своем лебеде несколько
поодаль от театра, против сцены, поместив свой аэроплан в ряду других
аэропланов со зрителями, предпочитавшими вместо того, чтобы занимать места
в театре, парить перед сценой в воздухе. Либерия достала в одном из
ящичков, бывших на нашем аэроплане, два оптических инструмента, нечто вроде
биноклей, и подала один из них мне. Я навел свой инструмент на сцену и
увидал, что певцы уже начали строиться в ряды, а хор музыкантов с какими-то
неизвестными мне инструментами уже давно ожидал сигнала.
Но вот раздалось и пение. Это было нечто неподдающееся никакому
описанию. Казалось, тут пели и трубили сами ангелы в день Страшного суда;
но только это пение и эти трубные звуки не были грозными и устрашающими, а
напротив, поднимали бодрость и точно пробуждали к какой-то новой жизни.
Весь воздух, вся атмосфера равнины то плакали и стонали под этими
фантастическими звуками,- то радовались и ликовали, словно торжествуя
победу света над мраком, разума над невежеством. Это пение произвело на
меня дотого потрясающее впечатление, что я не выдержал и попросил Либерию
увезти меня отсюда, иначе мне казалось, что мои нервы должны лопнуть.
Снова наш лебедь взвился под небеса, и мы снова помчались в глубь
континента, далеко от этого волшебного театра.
- Я не понимаю, - сказал я, несколько оправившись от только что
пережитых впечатлений, - вы говорите, что первое пение было воспроизводимо
фонографом с усиливающим звук резонатором, но почему же голоса этих певцов
и инструменты этих музыкантов звучали так же сильно, как и голос первого
певца?
- Да ведь эти певцы тоже несовременные; они жили еще в начале прошлого
столетия, а теперь уже давно ни одного из них нет в живых.
- Что вы говорите?- воскликнул я.- Или вы принимаете меня за ребенка,
которого можно уверить в чем угодно? Как - неживые, когда мы их только что
видели и слышали?
- Это ровно ничего не значит. Здесь мы видели только соединение
кинематографа с фонографом. Певцы на этой сцене были только тенью певцов,
когда-то живших на свете. Их изображение было запечатлено кинематографом и
посредством целой системы зеркал отражено на сцене театра, а пение и музыку
воспроизводил фонограф.
- Но разве у вас нет живых, современных певцов?
- Как нет! Но они не выступают перед аудиторией иначе, как только
тогда, когда их пение записано фонографом и усилено резонаторами.
Обыкновенное пение не производит того эффекта, какой производит
искусственно воспроизведенное, подобно тому, как необработанный алмаз не
дает той игры, какую дает искусственно отшлифованный. Но вы заметьте, -
продолжала Либерия, видя мое изумление,- так как при помощи наших
усовершенствованных кинематографов и фонографов мы можем видеть и слышать
все, что делается в любом пункте нашего Марсова шара, то наши выдающиеся
певцы, артисты, ораторы, декламаторы и тому подобные лица имеют возможность
выступать сразу перед всем населением Марсова шара и быть слышимыми и
видимыми разом во всех концах его, а это, в свою очередь, дало нам
возможность устроить наши театры и публичные аудитории совсем на иных