"Порфирий Инфантьев. На другой планете (Повесть из жизни обитателей Марса) " - читать интересную книгу автора

мелодии, - то меланхолические, то жизнерадостные, - наполнявшие атмосферу
чарующими звуками, полными "радостей жизни.
Вдруг над этой мирною долиною раздался чей-то мощный возглас,
покрывший собою все остальные звуки и, казалось, наполнивший, собою все
необъятное пространство. Смысл этого возгласа означал призыв к вниманию и
соответствовал нашему - silence (тише)!
В тот же миг все посторонние звуки смолкли, и аэропланы как бы повисли
на воздухе и начали реять на одном месте в ожидании чего-то особенного.
Либерия заставила парить в воздухе также и нашего лебедя.
- Сейчас будет концерт! - шепнула она мне..
В тот же момент из глубины равнины послышалось чье-то громкое пение,
раздавшееся подобно раскатам грома и шедшее все crescendo и crescendo.
Удивительно чудный, приятный, густой и могучий голос, точно какой-то
властною силою, овладел сердцами всех слушателей и, как чародей-волшебник,
начал безраздельно властвовать над настроением очарованной аудитории.
Казалось, это был голос самой природы. Он то исторгал у слушателей слезы
умиления и жалости, то заставлял усиленно биться их сердца в надежде на
что-то неизведанное, но бесконечно прекрасное, то потрясал их ужасом перед
необъятною бездною бесконечного, то заставлял радоваться и наслаждаться
сознанием настоящего.
Притаив дыхание, изумленный и очарованный, сидел я возле Либерии, не
смея пошевельнуться, словно боясь, чтобы неосторожным вздохом или движением
не разрушить этого волшебного очарования.
Песня смолкла, и звонкое эхо от ее последних аккордов замерло вдали,
переливаясь, подобно раскату грома. Наступил момент как бы всеобщего
оцепенения у очарованных слушателей, - и вдруг со всех сторон раздались
бурные возгласы и выражения восторга, переполнявшего сердца публики.
Отовсюду послышались крики, соответствующие нашему "браво" и звонкое
шлепанье хвостами по бедрам, заменявшее наше хлопанье в ладоши. Но все эти
бурные выражения восторга по сравнению с силой голоса певца были столь же
слабы, как пение мириадов комаров перед рычанием льва.
- Либерия, скажите мне, кто это пел? Ведь это, без сомнения, не
обитатель Марса? - обратился я к своей спутнице, уверенный, что ни одно
живое существо, даже и на Марсе, не могло обладать таким изумительно
сильным и чудным голосом.
- Это пел наш знаменитый певец, умерший около 200 лет тому назад, -
ответила Либерия.
- Вы бредите? - воскликнул я, думая, что чудное пение в самом деле
заставило молодую марсианку бредить. - Как - умерший, когда мы его только
что слышали?
- Ну что ж из этого? Эта песня воспроизведена фонографом.
- Фонографом?! Но неужели у этого певца был действительно такой
сильный голос, что его можно было слышать за десятки верст?
- Конечно, нет. У него голос был обыкновенный, но наши
усовершенствованные фонографы, при помощи особенных резонаторов, могут
усиливать обыкновенные звуки в произвольное число раз. Сейчас будет хоровая
песня, и если вы хотите, то мы подлетим к зданию оперы и посмотрим также и
на певцов, - предложила Либерия.
Я, конечно, изъявил согласие, и мы быстро стали спускаться к земле, к
тому месту, где виднелось здание оперы. Это здание напоминало древнеримский