"Порфирий Инфантьев. На другой планете (Повесть из жизни обитателей Марса) " - читать интересную книгу автора

направится в Англию, где сядет на пароход, чтобы ехать в Америку. Его очень
интересует ваш Новый Свет. Ранее трех месяцев вам и думать нечего о
возвращении на Землю.
- Три месяца! Боже мой! Три месяца! Да ведь я умру здесь за это время!
- Ну, полноте! У нас такие молодые и крепкие организмы как тот, в
котором вы теперь находитесь, не умирают без всяких причин. Да и что за
фантазия явилась у вас возвращаться обратно, не поинтересовавшись даже тем,
к чему на Земле так стремились? Стыдитесь, молодой человек! Это малодушие.
Впрочем, я уверен, что когда вы совершенно придете в себя, успокоитесь и
соберетесь с мыслями, то сами будете порицать себя за свою минутную
слабость. А потому, чтобы не мешать вам поразмыслить и собраться с духом, я
пока вас оставлю одного. До свиданья!
И, вспрыгнув по-сорочьи на нечто вроде подоконника, находившегося у
огромного окна без рам и стекол, чудовище низринулось вниз головой куда-то
в пространство.
Сгорая от любопытства, я, позабыв обо всем, подбежал к окну, чтобы
посмотреть, что с ним сталось, и не разбилось ли оно о землю?
Подоконник был настолько высок, что мне необходимо было подпрыгнуть,
чтобы взобраться на него. Движимый каким-то инстинктом, я сделал этот
прыжок почти бессознательно, и притом с изумительною для самого себя
ловкостью. Но, очутившись на окне, я остолбенел от изумления при виде
неожиданной картины, представившейся моему глазу, единственному, но, тем не
менее, так же хорошо все видящему, как и два.
У подножия огромного здания, в котором я находился, тихо плескались
чудного янтарного цвета волны безбрежного моря. Картина была до того
неожиданна и поразительно величественна, что я долго не мог прийти в себя.
И вдруг, не знаю почему, при виде этого простора, этого безбрежного
моря с его своеобразною окраской, этого голубого неба, мне сразу сделалось
весело, так весело, что, если бы не опасение упасть с подоконника в море,
я, наверное, запрыгал бы от восторга! Мрачного, угнетенного настроения как
не бывало, мысли в голове прояснели, и я почувствовал необычайную бодрость
и подъем духа.
"И с чего это,- думалось мне,- я впал в такое малодушие? Ведь
решительно ничего дурного со мной не случилось, да, по-видимому, и не
должно случиться. Если меня напугал вид марсианина и мое собственное
безобразие, то ведь не вечно же я буду щеголять в этом наряде? Будем
воображать, что я в маскарадном костюме. Марсианин прав: мне надо как
следует воспользоваться своим пребыванием здесь и осмотреть и изучить все,
что достойно осмотра и изучения. И как это досадно, что я на первых же
порах выказал себя таким дикарем перед этим странным субъектом, между тем
как он был со мною так терпелив и добр. Какие он, после этого, может
сделать заключения о нас, людях, обитателях Земли?"
И мне захотелось снова увидать моего безобразного хозяина, принести
ему мои искренние извинения и сожаления по поводу происшедшего и доказать
ему, что я вовсе не такой дикарь, как он, вероятно, думает.
Но странно: куда он исчез? Я глянул на море, но на его поверхности
незаметно было ни малейшего предмета. По всей вероятности, он нырнул в воду
и скрылся под ее волнами. И тут я вспомнил, что организм этого существа
был, по-видимому, приспособлен к тому, чтобы жить и на суше и под водой,
как организм наших бобров или раков, некоторые органы которых очень