"Вячеслав Андреевич Имшенецкий. Тайник комиссара " - читать интересную книгу автора

под расписку Петькин отец. Он изучал записи убитого командира, и Петька
помогал ему разбирать стёршиеся, едва заметные следы слов. О том, что
Петькин отец изучает обстоятельства гибели командира, знали в
Краснокардонске многие. Об этом несколько раз писалось в газете.

ГЛАВА 3

Петька услышал гул в пустых комнатах музея и не сразу понял, что там
внизу, на первом этаже, стучат в дверь.
По узким лестницам и тёмным переходам Петька бросился вниз.
- Ты оглох, что ли? - бабушка барабанила худыми кулаками в дверь.
Петька поднял крючок, распахнул дверь и тут же сощурился от солнечного
света.
- Письмо нам из Сибири пришло, - бабушка показала большой самодельный
конверт. - Придём сейчас домой, прочитаем.
Замкнув музей и по привычке проверив замки на всех дверях, бабушка и
Петька пошли домой. Опять где-то выла сирена. Репродукторы предупреждали о
возможном налёте фашистских бомбардировщиков. Торопливо шагая рядом с
бабушкой, Петька рассказывал об утреннем воздушном бое и попросил отпустить
его завтра посмотреть сбитые самолёты. Про бомбу он не стал говорить, потому
что смотреть её и подходить к ней бабушка никогда бы в жизни не разрешила.
Дома бабушка сразу же распечатала письмо от своих земляков, взяла с
кухонного стола очки с длинными верёвочками вместо дужек, не спеша намотала
верёвочки на уши и стала читать, рассуждая над каждой фразой.
- ...Зовут к себе. Да доедем ли мы с тобой, Петька? Отощали мы сильно,
а дорога, не дай бог, какая длинная.
Бабушка положила письмо на стол.
- Поезда теперь идут все на запад, на фронт, да и кто нас кормить в
дороге станет? Пишут, что там к осени будут грибы, ягоды, орехи - это все
правильно, но ведь мне, Петенька, чуть ли не сто лет! - Опять взяла письмо в
руки, отыскала нужную строчку и, положив на неё палец, чтобы не потерять,
стала говорить: - А вдруг в дороге беда, какая случится, ведь ты, Петька,
пропадёшь без меня! - Вера Ивановна выговаривала Петьке свою обиду, как
будто он в чём-то виноват. - Тебя сразу надо было увезти на Байкал, как
началась война, я же маме твоей говорила, застряли мы с тобой, Петька. Вон
фашистские налёты опять начались, боюсь, не уберегу я тебя!
- Ничего, бабушка, не случится. Краснокардонск фашистам все равно не
взять, а страну нашу тем более.
- Ты прав, унывать пока нечего, другим ещё хуже живётся. Вон Танюшке
Котельниковой, например. Совсем сиротой осталась, и родители погибли, и дед
погиб, и брат где-то пропал. - Вера Ивановна прочитала первый листок письма,
положила его на стол, разгладила худой почерневшей рукой. - Война проклятая.
Ох, горе, горе. - Она посмотрела на внука как-то странно и сказала: -
Слушай, Пётр.
Петька удивился, потому что бабушка никогда не называла его так
по-взрослому.
- Я вот о чём подумала: на Байкал мы поедем втроём, нельзя бросать
Танюшку. Как ты считаешь, Пётр?
- Конечно, возьмём. Разве можно бросать человека в беде.
- Хороший ты у меня, Петька.