"Вячеслав Андреевич Имшенецкий. Тайник комиссара " - читать интересную книгу автора

прежде, лежали круглые металлические шарики, картечь. Назывались орудия
"единорогами" и могли стрелять и бомбой, и картечью, и ядрами.
После пушек в музее стояли пулемёты всяких заграничных марок.
Краснокардонский завод их не выпускал в гражданскую войну, их отбили у
врангелевцев. Заводскими числились только два пулемёта "максим". Но сейчас
их здесь не было. Как только началась война, пулемёты взяли в штаб
противовоздушной обороны, установили на вращающуюся железную площадку на
крыше Петькиной школы и метко стреляли по вражеским самолётам.
Своим заветным уголком Петька считал небольшую мансарду с круглым
маленьким оконцем. Сюда бабушка не поднималась, потому что скрипучая
приставная лестница могла переломиться от ветхости. В мансарде пол был
выложен дубовым паркетом, как и во всём большом здании. У глухой тёмной
стены стояла широкая железная кровать с тяжёлыми, литыми из чугуна
головками. Ржавыми от времени болтами она крепилась к полу. Прямо под
кроватью, в полумраке, виднелась чугунная крышка люка, замкнутая на
старинный замок. Говорили, что это какой-то тайных ход, но куда он ведёт,
Петька не знал.
Раньше дом принадлежал владельцам оружейного завода. В мансарде тогда
сам хозяин-старик из единственного маленького окошечка наблюдал за
территорией своего завода. Сейчас здесь склад неоприходованных экспонатов:
найденный на чердаке завода мушкет, бивень мамонта, два кривых меча-ятагана
и куча различных кинжалов с серебряными ручками, но без ножен. Кинжалы
когда-то принадлежали Жмыхиным, потому что нашёл их Петька. Случилось это
так.
Петькин отец, собираясь в экспедицию на ловлю сусликов и барсуков, не
взял с собой сына, как обещал. Петька очень обиделся и, чтобы не видели его
слез студенты, которые помогали отцу упаковывать капканы и ловушки, забрался
на чердак старого амбара и там горько плакал... Внутри двойной стены сарая
Петька заметил что-то блестящее. Забыв про обиду, стал внимательно
разглядывать. Предмет походил на нож или на конец старой сабли. Отодрав от
пола чердака щепку, Петька засунул её в щель и стал шевелить. Посыпались
жёлтые гнилые опилки, и к щели подкатился блестящий короткий кинжал. Взять
его рукой Петька не смог, не пролезла рука, а когда вытащил щепку, внутри
стены что-то зашуршало, и он увидел ещё несколько чуть заржавленных лезвий.
Мальчик вихрем слетел по гнилой лестнице вниз. Бросив приготовления, отец
легко взобрался на чердак, а потом позвал туда студента дядю Колю. Они
оторвали доски, и оттуда посыпалась груда кинжалов, затем два совсем новых
револьвера, какие-то планшеты и полевая сумка. В истлевшей сумке обнаружили
кусок самодельной непонятной карты, лафтак бересты с какими-то знаками и
толстую исписанную тетрадь. Она была пробита пулей и залита кровью,
побуревшей от времени. Студент дядя Коля прочитал в тетради несколько
записей и сказал, что это дневник красного командира, по-видимому, убитого в
гражданскую войну. Найденное оружие и сумку с документами сдали в милицию.
Экспедиция биологов в тот раз задержалась на несколько дней, а потом мама
уговорила отца взять Петьку с собой.
Вернулись они осенью. Через несколько дней Петька пришёл в школу, и
оказалось, что о его находке знали почти все. Старую кожаную сумку вместе с
кинжалами передали в музей.
Петька подошёл к висящей над графской кроватью сумке. Её тоже не
оприходовали. Сейчас в ней документов не было. Их перед самой войной взял