"Карл Иммерман. Мюнхгаузен. История в арабесках (барон Мюнхгаузен)" - читать интересную книгу автора

продолжение, шляпа с пером, ярко-голубые, но все же добрые глаза,
лоснящееся, точно лакированное, розовое лицо, широкий рот, скрытый черными
усами удивительной пышности, красивая, коренастая фигура, сила во всех
членах, - словом, щелкунчик во всех подробностях, до мельчайшей черты, до
последней складки.
Он подходит к ним и озабоченно осведомляется, что случилось с дамой.
Отец, в свою очередь, спрашивает, - с кем имеет удовольствие?..
- Я, - отвечает незнакомец, шевеля вздрагивающими ноздрями и щуря
глаза, - синьор Руччопуччо из Сиены, командир шестой слоновой роты в
войсках европейского образца его величества царя всех бирманов.
- Фу-ты ну-ты, издалека же вы, сударь, прибыли! - воскликнул старый
барон.
- Не так страшно, - возразил незнакомец, расправив бедра, так что
суставы хрустнули.
Старик расспрашивал его о бирманах, мать рассматривала шитье на его
вороте, Эмеренция, погруженная в пучину счастья, только шептала:
- О, Руччопуччо!..
Так дошли они до гостиницы, где незнакомец вскоре откланялся, испросив
разрешение возобновить свой визит и еще раз многозначительно взглянув на
Эмеренцию своими прищуренными глазами.
Но разрешите мне умолчать о ней. Сон стал действительностью, сердце
воплотило желание и придало ему ощутительную форму. На следующий день
командир шестой бирманской слоновой роты приказал доложить о себе. Где
заговорила судьба, там умолкает язык человека. Он входит в одну дверь, она
входит в другую; он теребит ус, она теребит носовой платок; вот он
бледнеет, а она краснеет; он раскрывает объятья, она раскрывает объятья;
он наклоняется к ней, она наклоняется к нему, и:
- Мы созданы друг для друга! - срывается первое слово с ее горящих уст
после блаженства первого поцелуя.
- Мы созданы друг для друга! - клятвенно подтверждает Руччопуччо, снова
щуря при этом глаза и шевеля вздрагивающими ноздрями.
Но за этой быстро расцветшей весной любви последовала гибельная буря,
грозившая сразу сломать все розы. А именно, в Эмеренции проснулась вся
диалектика тонко чувствующих женских сердец, когда они не знают, чего
хотят. Бедняжка увидела себя раздвоенной острым комплексом чувств.
Щелкунчик был ее идеалом, князь гехелькрамский - ее будущностью, бирманец
Руччопуччо из Сиены - ее настоящим, ее действительностью.
Должна ли она изменить идеалу и будущему ради настоящего, ради
действительности? Должна ли она пожертвовать настоящим, пожертвовать
действительностью, чтобы, быть может, остаться со своим идеалом и со своим
будущим в старых девах? Горький выбор, ужасная борьба, растормошившая всех
богов и демонов в ее груди! Дамское перо опишет вам в добавлении к
настоящим рассказам эту часть истории Эмеренции. Только писательнице под
силу распутать все тайные волокна и нити, из которых состоит ткань таких
трагедий.
Наконец настоящее и действительность одержали верх над идеалом и
будущим. Сперва судьба убрала с дороги идеал, воспользовавшись для этого
рукою матери. Баронесса, улучив момент, незаметно для дочери взяла
щелкунчика и приказала выбросить его на помойку позади отеля. Там, в
сущности, ему и было место, после того как он выполнил свое назначение и